Ковыльные луга скоро сменились тростниковыми полями. Через минут семь стало душно и заметно теплее. Аппарат медленно начал набирать высоту – время до рекреации двигателя уменьшалось.
– Что-то короткие циклы у двигателя. Старый аппарат?
– Не то, чтобы совсем, но старый, – недовольно сказал пилот. У него был явный западный акцент. – Перекрашенный. Новые последние годы только центральным дают, да тем, что в Заповеднике.
– На хлорофилле?
– На нём… Всё, пора, рекреация!
Аппарат развернуло лицом к земле. Я прижался к креслу. Сферополе погасло, и аппарат рухнул вниз. Заложило в ушах. Свободное падение продолжалось пару секунд, затем сработал датчик, и двигатель снова заработал.
Сферодвигатели быстро нагреваются, а кислород в изолированной воздушной среде быстро истощается. Именно поэтому все небольшие аппараты надо «продувать», чтобы дать двигателю остыть, а воздуху поменяться. Аппараты покрупнее оборудуются хитрыми системами вентиляции, фреоновыми установками и даже компенсирующими ракетными движками, чтобы сделать рекреацию максимально удобной для пассажиров. Небольшие аппараты, вроде патрульных пограничных сферолётов, лишены подобных удобств, поэтому приходится терпеть.
– Служили? – спросил Хордин.
– Да, – поморщился я. – Югрось. В анархистов стрелял.
Не люблю это вспоминать. Именно во время той войны я потерял семью – первая жена пропала без вести. Я даже не знал, родился ли у меня ребёнок, и какого он был пола.
– Не самая славная страница истории, – кивнул пилот.
– Обидно! – Хордин оживился, похоже, эта тема его волновала. – Мы, рутенийцы, должны быть едины. Ведь мы же одна нация. Эта планета наша. А тут – границы какие-то. Уже второй раз отделяются.
В другой бы ситуации я возразил. О каких русских могла идти речь, когда первыми жителями Рутенийской Директории были колонисты из десятка стран земной Европы, Азии и даже Латинской Америки? Конечно, мы были единственным государством, пережившим «Малое Мредневековье», и многое из культуры живо и теперь. Но за четыре с лишним века всё перемешалось. Мы не славяне, а метисы, разноцветные и разноволосые. Даже я, троечник по древней истории, это хорошо понимал, глядя на своё отражение и сверяя его с фотографиями древних землян. Слишком смуглокожий, не похож, не чистокровный. То ли дело «генетически чистые» деннийцы или амирланцы…
Язык прямо-таки зачесался сказать что-то едкое. Но спорить на национальную тему с сотрудниками правопорядка я не рискнул, хмуро ответил «угу». Парня тем временем несло.
– Вот я – младший сын в семье, мой отец воевал в мировой войне. Говорил – это была великая война, почти такая же, как вторая и третья мировые на Земле. Да, мы проиграли, амирланцы победили, но без такой войны мы никогда бы не сплотились, не сохранились как народ! Как крупнейшее человеческое государство на планете!
– Не крупнейшее, – не выдержал я. – Амирлания с колониями больше