– Да, – сморщив от неудовольствия нос, ответила Марго и нехотя удалилась своей ленивой походкой.
– Прошу простить, женское любопытство непобедимо, – невозмутимо отреагировал на происшедшее Златкис. – Что касается бумаги, то она на португальском. Это экспертное заключение оценки стоимости камня.
– Какого камня? – хором спросили брат с сестрой.
– Мне трудно судить. Это какой-то минерал, кажется, изумруд, сырье для производства ювелирных камней. Тут его вес, размер, еще какие-то параметры. В технических характеристиках я не силен. Судя по стоимости, он очень ценный – здесь написано триста тысяч долларов.
– Ого! Спасибо большое! – задумчиво ответил Кирилл, забирая бумагу.
– Откуда у вас сей документ? – поинтересовался Евгений Витальевич, провожая ее взглядом. – Простите за нескромный вопрос.
– Ну, как Вам сказать, достался волей случая, – нагнал туману Кирилл. – Но имеет отношение к человеку, который нуждается в нашей помощи.
– Извините, что отняли у вас время. Спасибо, что помогли разобраться! – Кира встала и потянула брата на выход. Она так стремительно постаралась ретироваться, что Кирилл даже удивился.
– Что произошло, Зюзя? – спросил он, когда они отошли от дома.
– Погоди, надо подумать, – ответила она, не обращая внимания на прозвище. – Давай поедем ко мне и позовем Кузьмича. Мне при нем лучше думается.
Глава 4
Кузьмич появился так быстро, будто у него других дел по жизни не было, как исполнять роль массовки в пьесе «Мы играем в детективов».
– Тебе ничего не показалось странным? – спросила Кира, когда все, как обычно, расположились на кухне.
– Забавный вопрос. Марго очень странная, – ответил, улыбаясь, брат. Но тут же поправился. – Нет, она нормальная, даже интересная. По-своему. Но выражение лица слишком хищное. Удивительно, что такой человек, как Златкис, выбрал в ее жены.
– Она, как колбаса на витрине палатки, торгующей мороженым. Мягко говоря, вызывает когнитивный диссонанс, – радостно поддакнула сестра. – Аллилуйя! Значит, не мне одной так показалось.
– Нет, не одной. Но у меня родилась другая ассоциация, менее съедобная. Кстати, а что у нас с едой? Гибаницы больше нет?
– Для тебя кусок оставила, прожорливый мой! – Кира вытащила из холодильника знакомый контейнер.
Кузьмич тактично кашлянул.
– О тебе я тоже помню, – в руках у нее уже был второй контейнер.
Выдав всем вилки и тарелки, она стала делать чай.
– Ну как, вкусно? – поинтересовалась она.
– Не было бы вкусно, я бы не попросил, – резонно ответил брат.
– Я не тебя спрашивала, а Кузьмича. С тобой все ясно.
– Да, – обозначил себя вербально гость.
– Можешь догадаться, что это?
– Что-то