– Отец меня совсем сгноит со своей сумасшедшей иде… – и тут Итан вспомнил, кому он рассказывает о своих бедах.
– Что смолк? Думаешь, я не знаю о том, что альфа пытается сподвигнуть тебя приворожить меня? Или о том, что у тебя уже есть пара? Которая, кстати, всеми фибрами души ненавидит меня. А у меня от такого негатива, между прочем, карма портится.
Итан застонал, прикрыв глаза:
– Ничего-то от тебя не скроешь.
– Не понимаю, зачем ты пытался? Я же не твоя невеста, с которой ты обручен с детства, и нас не связывает незримая нить потустороннего предназначения.
– Где ты понабралась столь высокопарных и… романтичных эпитетов? – спросил парень, стараясь не засмеяться в голос.
– С вами поживешь – еще и не того нахватаешься, – пожаловалась я. – Ладно, я, пожалуй, пойду, голова раскалывается. А ты сиди, доешь десерт и проследи, чтобы твоя девушка не наложила на меня порчу или не прирезала в темном переулке!
– Слушаюсь и повинуюсь, – полетело мне насмешливое вслед.
А я мечтала оказаться дома, на диване, с таблетками аспирина в обнимку. Романтика!
Утро добрым не бывает. Но чтоб настолько?! Моей соседке Саше, с которой мы вместе работали, взбрело в голову сегодня поехать на своем монстре. Кошмар!
– Ну не злись, – уговаривала она. – Я же чувствую, это не машина, а зверь, смотри, как урчит и бьет копытом. Сейчас она домчит нас с ветерком.
Я сидела в холодной кабине и мерзла, так как ни мотор, ни печка не работали, и опасливо косилась на это чудо истории. В салон забиралась осторожно, чтоб, не дай бог, ничего не отвалилось. Например, дверь. Ехать в мороз с кондиционером – это уже перебор, не говоря уже о вполне серьезной вероятности, что этот раритет развалится прямо на ходу.
– Итак, вперед! Газу!
Но едва Саша выжала сцепление, как автомобиль взрыкнул… и заглох.
– Ура! – воскликнула я, однако, посмотрев в мрачное лицо коллеги, исправилась: – То есть ужас.
– Не переживай. Сейчас я ее реанимирую.
– Пойдем пешком, а? Если мы третий раз за неделю опоздаем, шеф нас убьет и реанимация не доедет, – заныла я.
– На улице снег и собачий холод, а в машине удобно и тепло.
– Это давно уже не машина, – пробормотала я и поежилась.
– Сейчас она услышит и обидится на тебя, – шикнула на меня Саша.
Кто другой решил бы, что у подруги поехала крыша, но я уже давно привыкла к ее выкрутасам. Например, считать, что машина может обижаться.
– Судя по поломкам, ее обидела еще моя бабушка, и этот автомобиль до сих пор мне мстит. Причем страшно!
– То же мне шутница. Этот транспорт служит нашей семье верой и правдой уже много лет. Меня папа на ней еще в садик возил.
– Издеваешься? – посмотрела я на Сашу и, открыв дверь с первой попытки, вылезла наружу.
– Эй, ты куда?
– На работу!
Двигаясь в направлении остановки, я не сомневалась, что Сашка меня скоро догонит. Ей проблемы с начальством тоже были не нужны.