После смерти жены Михаил Андреевич вышел в отставку и поселился в фамильном имении Даровое. А сына Федора отправил в Петербург, в Военно-инженерное училище.
Инженерное дело Федору неинтересно, и все свое свободное время он посвящает чтению. Гомер, Шекспир, Бальзак, Гюго, Гофман, Шатобриан, Шиллер, Байрон, Расин, Корнель, Пушкин, Лермонтов, Гоголь – вот далеко не полный список того, что он читает, проглатывая книги одну за другой. Постепенно в нем крепнет идея, возникшая еще в Москве: стать профессиональным романистом, изучать и описывать человеческие характеры.
Михаил Андреевич Достоевский – отец писателя
В 18-летнем возрасте Достоевский теряет отца, который умирает, по одной версии, от апоплексического удара; по другой – его убивают крепостные, с которыми он обращался высокомерно и жестоко. Два дня тело его лежит в чистом поле. «Боже мой! Боже мой, какою ужасною смертью умер папенька! два дня на поле… может быть, дождь, пыль ругались над бренными останками его; может быть, он звал нас в последние минуты, и мы не подошли к нему, чтобы смежить его очи», – пишет Михаил Достоевский, старший брат Федора.
Смерть отца стала переломным моментом в судьбе Федора. Он тяжело переживает ее. По свидетельству одного из друзей, из веселого и шаловливого мальчика он едва ли не в одночасье превращается в нелюдимого и задумчивого юношу.
Усадьба Даровое
«Я пролил много слез о кончине отца», – пишет Федор брату Михаилу. Но в том же письме выражает уверенность в своем особом призвании: «Душа моя недоступна прежним бурным порывам. Всё в ней тихо, как в сердце человека, затаившего глубокую тайну; учиться, “что значит человек и жизнь”, – в этом довольно успеваю я; учить характеры могу из писателей, с которыми лучшая часть жизни моей протекает свободно и радостно; более ничего не скажу о себе. Я в себе уверен. Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
В общей сложности Достоевский провел в Военно-инженерном училище 6 лет. Этот период жизни писателя отражен в рассказе старца Зосимы: «В Петербурге, в кадетском корпусе, пробыл я долго… и с новым воспитанием многое заглушил из впечатлений детских, хотя и не забыл ничего. Взамен того принял столько новых привычек и даже мнений, что преобразился в существо почти дикое, жестокое и нелепое. Лоск учтивости и светского обращения вместе с французским языком приобрел… Но вот что дивно: читал я тогда и книги, и даже с большим удовольствием; Библию же одну никогда почти в то время не развертывал,