Дорогу до нужного ей дома Кира помнила хорошо, поэтому добралась без всяких приключений. И в полной уверенности, что поступает хорошо, подошла к знакомым воротам и нажала на кнопочку звонка. Какое-то время ничего не происходило, потом послышались шаги и недовольный женский голос произнес:
– Кто там?
– Я к Лене.
За дверью возникла пауза.
– А… а ее тут нет.
– Да? А у меня для нее вещи.
– Что за вещи?
– Целая сумка. Там и куртка, и сапожки, и еще всякая всячина. Откройте, а? Я приятельница Лены, вот и…
Но договорить Кире не удалось. Дверь начала открываться.
– Нет, но я все равно не понимаю, а почему вы ко мне?.. – произнес тот же голос и внезапно замолчал.
Перед Кирой стояла та самая Галка, с которой они виделись на занятиях.
– Ой! – пискнула она.
– Ой, – согласилась с ней Кира. – Ты чего тут делаешь?
– Как это чего? Живу.
– Тут?
– Ну да, это мой дом. Вернее, моего бати. Он у меня автомаляр.
Это Кира поняла еще в прошлый раз. Вот только она почему-то думала, что автомаляром трудится родитель Лены, а оказывается, Гали.
– Значит, это твой дом? – спросила у девушки Кира.
Галя кивнула.
– А Лена?
– Ее тут нет.
– Но она твоя подруга?
Снова кивок, но уже не такой решительный. Но все же Галя выдавила из себя:
– Подруга… да. Слушайте, а насчет вещей вы соврали?
– Почему? Вот они.
И Кира указала на сумку, которую загодя достала из багажника.
– Тут все, как я говорила. У моей подруги один размер с Леной. Вот она и набрала всего, что ей самой не нужно. Но ты не сомневайся, все вещи либо новые, либо почти новые.
– Тогда пойдемте в дом, а то мне нельзя долго на холоде стоять.
Голос Галки прозвучал просительно. Кира и сама уже начала подмерзать и поэтому с радостью согласилась.
Войдя в дом, она сняла обувь. И только после этого взглянула на Галку.
– Батюшки! – невольно вырвалось у нее. – Что у тебя с лицом?!
Лицо Галины было покрыто множеством мелких и крупных красных прыщей, некоторые из них уже подсыхали, другие активно гноились. Некоторые были замазаны зеленкой, другие красовались в своем естественном виде. Самые большие были размером с горошину, лицо у Галки раздулось и, наверное, девушке было ужасно больно.
– Ужас, да? – печально произнесла Галка. – Это ветрянка так с осложнениями у меня проходит.
– Ветрянка?
В воспоминаниях Киры промелькнули ее собственные детские годы, когда бабушка несколько дней мазюкала ее зеленкой и не выпускала на улицу. Но у нее тогда такого ужаса на лице не было. Ни гноя, ни красноты, одни лишь безобидные мелкие прыщики, которые они с бабушкой смазывали зеленкой и много смеялись при этом. У Гали же они были в огромном количестве, на лице штук сто, никак не меньше. И такие воспаленные, что смотреть без сочувствия на них было просто