Впрочем, недовольство высказал не только папа. Тамплиеры и госпитальеры были возмущены тем, что часть святынь по условиям договора осталась в руках неверных. А местные бароны, крайне озабоченные центристскими тенденциями Фридриха II, отказывались признать его своим господином: ведь он короновался Иерусалимским королем без консультаций с ними, будучи на тот момент всего лишь регентом своего малолетнего сына. «Насколько легитимна его коронация в этом случае?» – спрашивали они друг друга. Нет никаких сомнений, что для вопрошавших этот вопрос носил исключительно риторический характер. Разумеется, с учетом новых обстоятельств султан начал всерьез подумывать о расторжении договора и с большим трудом дал убедить себя сохранить его условия179.
Более того, пользуясь отсутствием императора, мстительный папа организовал военное вторжение в Южную Италию с целью захвата Сицилии, чем вызвал шок и осуждение всей Европы. Что ни говори, но Фридрих II являлся крестоносцем и совершил беспрецедентный подвиг. Ни для кого не было тайной, что понтификом двигали исключительно своекорыстные интересы и жажда наживы180. Даже враги не могли не признать, что Гогенштауфен был и остается верным католиком; мало найдется людей, настолько преданных Богу и Церкви, сделавшего много доброго и очень желавшего спасти свою душу181.
Тем не менее в понедельник, 19 марта, в Иерусалим прибыл архиепископ Кесарии, наложивший на город интердикт. Естественно, Фридрих II пришел в бешенство от такого оскорбления и, бросив восстановительные работы, со своими солдатами отправился в Акру, но и там его не ждали овации и цветы. Генуэзцы и венецианцы негодовали по поводу преференций, которые император предоставил своим союзникам пизанцам. А местные бароны окончательно уверились в том, что коронация германца была незаконной.
По этой причине император пошел на некоторый компромисс. Он созвал представителей местной элиты, чтобы отчитаться в своих успехах, а попутно объявил о скором отъезде. В качестве своих бальи он оставлял Балиана Сидонского и Вернера фон Эгисхайма по прозвищу «Гарнье Немец». Что, впрочем, не помешало горожанам забросать его эскорт навозом и грязью182.
Многим не понравилась и религиозная толерантность германца. Дошло до того, что одним из обвинений в его адрес (заочных, разумеется) являлось беглое знание арабского языка. Понимая, что в Иерусалиме его ничто более не держит, Фридрих II отправился домой, лишь чудом избежав засады, устроенной тамплиерами, и 10 июня 1229 г. оказался в Бриндизи183.
Там ему пришлось воевать с папскими войсками, гордо несшими на своих знаменах изображение ключей (герб Римского епископа), и применять против них сарацинские полки, специально нанятые для войны с понтификом. Сицилия и Южная Италия покрылись кострами