Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима. Михаил Гаспаров

о «надломленной доблести» павшей республики и ее поборника Катона; прославляет законы Августа и в то же время сомневается, чтобы они могли исправить разложившееся общество; в любовных одах он никогда не показывает торжества страсти, будь то блаженство или отчаяние, как у Катулла, а только приятное состояние легкомысленной влюбленности, которая всегда может быть перенесена с предмета на предмет; соответственно вместо одной лирической героини, как в книгах Катулла и элегиков, у Горация мелькает целый набор женских имен: Лидия, Хлоя, Лалага, Необула и т. д. Читателю наших дней вакхические оды Горация кажутся холодными, а любовные оды – рассудочными, но для Горация и его современников это означало победу разума над страстями, порядка – над хаосом; а пагубность хаоса страстей была свежа в памяти всех переживших гражданские войны.

      Так Гораций пытается воссоздать разрушенную временем гармонию между обществом и личностью, между умом и сердцем. И все же образ человека у него остается овеян грустью, как и у Вергилия; Вергилий скорбит о несовершенстве человеческого духа, неспособного проникнуть в законы рока, Гораций – о бренности человеческой плоти, неспособной противостоять смерти, как противостоит ей вечно обновляющаяся природа. Преодолеть смерть человек может лишь в высшем проявлении своего духа – в поэзии. Поэтому лучшие стихотворения Горация посвящены прославлению поэзии, дарующей поэту бессмертие и любовь богов: как Катулл на любовь, так Гораций переносит на поэзию понятия древнеримской религиозной этики: «благочестие», «верность», «доблесть». Заключительное стихотворение второй книги од говорит о бесконечности бытия поэзии в пространстве («Лебедь»); заключительное стихотворение третьей книги и всего первого сборника од – о бесконечности поэзии во времени («Памятник»):

      Создал памятник я, меди нетленнее:

      Высоты пирамид выше он царственных,

      Едкий дождь или ветр, тщетно бушующий,

      Ввек не сломят его, и ни бесчисленный

      Ряд кругов годовых, или бег времени.

      Нет, не весь я умру – часть меня лучшая

      Избежит похорон: славою вечною

      Буду я возрастать, в храм Капитолия

      Жрец восходит пока с девой безмолвною.

      Речь пойдет обо мне, где низвергается

      Авфид ярый, где Давн людом пастушеским

      Правил, бедный водой: мощный из низкого,

      Первый я преложил песню Эолии

      В италийских ладах. Гордость заслуженно,

      Мельпомена, яви, – мне ж, благосклонная,

      Кудри лавром овей, ветвью дельфийскою.

(III, 30. Пер. Н. Шатерникова)

      Идейный комплекс, лежащий в основе од, определяет и их поэтику: композиционную уравновешенность противоположных тем. Она находит выражение в композиции сборников: так, во второй книге первого сборника од собраны более уравновешенные стихотворения, а в первой и третьей книгах стихотворения торжественные стоят рядом с легкомысленными; кульминация торжественного пафоса в первых шести одах третьей книги (римские