Моряк подбросил в костер сухие ветки, и языки пламени осветили коридор.
– Это Топ! – вскричал Герберт.
Это действительно был Топ, великолепный англо-нормандский пес, получивший от скрещивания двух пород быстрые ноги и тонкое обоняние – два огромных достоинства для охотничьей собаки.
Это была собака Сайруса Смита.
Но она была одна – ни инженер, ни Наб не следовали за ней.
Непонятно, каким образом инстинкт мог довести собаку до Камина, где она никогда не бывала. Но еще более непонятным было то, что Топ, выдержавший борьбу с непогодой, не казался усталым.
Герберт притянул собаку к себе и ласкал ее. Топ радостно терся головой о руки юноши.
– Раз нашлась собака – значит, найдется и ее хозяин! – сказал журналист. – В дорогу! Топ поведет нас!
Пенкроф не спорил. Он понимал, что с приходом собаки его печальные предположения потеряли почву.
– В дорогу! – подхватил он.
Он тщательно укрыл золой тлеющие угли, чтобы сохранить огонь, забрал остатки ужина и пошел к выходу, свистнув Топу. За ним последовали Герберт и журналист.
Буря достигла наивысшего напряжения. Сплошные тучи не пропускали ни одного луча света. Выбирать дорогу было невозможно. Лучше всего было довериться инстинкту Топа. Так и поступили. Спилет и Герберт шли следом за собакой, а моряк замыкал шествие.
Свирепствовавший с неслыханной силой ураган превращал струи ливня в водяную пыль. Однако одно обстоятельство благоприятствовало потерпевшим крушение: ураган дул с юго-востока, то есть прямо в спину им, и не только не затруднял, но даже ускорял ходьбу. К тому же надежда найти исчезнувшего товарища прибавляла силы. Потерпевшие крушение не сомневались в том, что Наб разыскал своего хозяина и послал за ними верного Топа. Но был ли инженер еще жив или Наб вызвал своих товарищей только затем, чтобы отдать последний долг его праху?
К четырем часам утра они прошли около пяти миль. Пенкроф, Спилет и Герберт промокли до нитки и страдали от холода, но ни одна жалоба не сорвалась с их уст. Они были готовы следовать за Топом, куда бы умное животное ни повело их.
– Сайрус Смит спасен, Топ? Не правда ли? – спрашивал Герберт.
И собака лаяла в ответ.
Около пяти часов утра стало рассветать. В шесть наступил день. Облака неслись высоко в небе с огромной быстротой. Моряк и его спутники находились не меньше чем в шести милях от Камина. Они шли теперь вдоль плоского песчаного берега. Справа, параллельно берегу, тянулась гряда скал, но теперь, в час высокого прилива, видны были только их верхушки.
По левую руку побережье было окаймлено дюнами, поросшими чертополохом. Берег производил впечатление дикой просторной песчаной площадки.
Кое-где росли одинокие искривленные деревья. Резкий юго-западный ветер пригибал их ветви к земле.
Далеко в глубине, на юго-западе, видна была опушка леса.
В эту минуту Топ стал проявлять признаки сильного возбуждения. Он то бросался вперед, то возвращался назад, к моряку, как бы упрашивая его ускорить шаг. Собака покинула берег и, руководствуясь своим