Чушь и еще раз – чушь!
И все-таки, какой бы чушью все это ни казалось, но в Петросовете знают о тех драгоценностях, которые оставил на хранение Фаберже, и это уже неоспоримый факт, от которого, видимо, и придется отталкиваться в дальнейших действиях. Также нельзя было не учитывать и тот факт, что этот некто, столь активно интересующийся бриллиантами Фаберже, совершенно не опасался возможного вооруженного отпора со стороны сотрудников миссии, и это тоже говорило о многом. Судя по всему, он был в курсе того, как жила Швейцарская миссия, а жила она более чем скромно. Кроме самого посланника в доме на Большой Морской постоянно проживали еще шесть человек, которые не могли оказать серьезного отпора налетчикам. Преклонных лет повар, уже довольно немолодой помощник Одье, исполняющий по совокупности роль секретаря, еще один помощник посла по хозяйственной части, в подчинении которого находился столь же немолодой швейцарец, и два студента-практиканта, помогавшие систематизировать поступающую со всех концов России информацию.
От всех этих мыслей разболелась голова, и Одье вынужден был принять таблетку от головной боли. Запил ее водой и, когда боль немного отступила, достал из сейфа ничем не примечательный дорожный саквояж. Хотел было перепрятать его в какую-нибудь кладовку, но, понимая, что это не решит проблемы, положил его на старое место. Тот, кто смог решиться на вооруженный налет на иностранное посольство, защищенное декретом республики Советов, не остановится и перед пытками, случись вдруг, что налетчики не найдут того, что ожидали взять.
Надо было что-то срочно предпринимать, и после мучительных размышлений Одье принял единственно правильное, как ему казалось, решение.
Не очень-то доверяя телефонной связи и особенно «телефонным барышням», которые имели возможность прослушать любой разговор, он накинул на плечи пальто, предупредил помощника, чтобы тот никуда не отлучался, и вскоре звонил в массивную дверь старинного красивого дома, в котором расположилось посольство Норвегии.
С послом Норвегии он был знаком не один год, все это время они были в дружеских отношениях, и Одье даже не сомневался, что Мартин Андерсен, воспитанный в духе доброго старого света, не только поймет его, но и поможет в столь трудную минуту. И не ошибся в ожидании.
Вкратце рассказав коллеге по дипломатическому корпусу о своих проблемах, он спросил, может ли он перевезти на временное хранение в норвежское посольство как свои чемоданы с вещами, так и те, что оставил ему Карл.
– «Временное хранение» – это как долго? – уточнил Андерсен, и чтобы хоть как-то скрасить не совсем корректный вопрос, счел нужным пояснить: – Ты же сам знаешь, что за времена