Вашингтонский Белый дом когда-то строили черные рабы, вывезенные с родного континента Номбеко. Здание изначально выглядело величественно, а уж сто семьдесят семь лет спустя – и подавно. В доме имелось сто тридцать два кабинета, тридцать пять туалетов, шесть этажей, один зал для боулинга и один кинозал. И огромное количество сотрудников, которые в общей сложности принимали больше тридцати трех тысяч почтовых отправлений в месяц.
Последние, прежде чем отправиться к соответствующему адресату, просвечивались рентгеном, обнюхивались чуткими носами специально обученных собак и подвергались визуальному осмотру.
Письмо от Номбеко благополучно миновало рентген и собак, но когда сонный, но бдительный проверяющий увидел надпись «Смерть Америке!» на конверте, адресованном лично президенту, то, конечно, забил тревогу. Двенадцать часов спустя письмо было доставлено самолетом в Лэнгли, штат Вирджиния, и предъявлено директору ЦРУ Стэнсфилду М. Тёрнеру. Агент отчитался о внешнем виде конверта; о том, что отпечатки, судя по их немногочисленности и характерному расположению, вряд ли могут принадлежать кому-либо, кроме почтовых служащих; что ионизирующее излучение отсутствует; что штемпель на конверте выглядит подлинным, а само письмо отправлено из девятой почтовой зоны Йоханнесбурга, ЮАР, восемь дней тому назад, а также о том, что машинная обработка текста позволила установить: он составлен из слов, вырезанных из книги «Мир на земле», которую написал тот самый британский профессор, что первым выдвинул тезис, будто Лига Наций и джаз, вместе взятые, принесут миру счастье, – а затем, в 1939 году, покончил с собой.
– Джаз должен был принести на землю мир? – вырвалось у директора ЦРУ.
– Напомню, сэр, – отвечал агент, – что профессор покончил с собой.
Глава ЦРУ, поблагодарив агента, уединился с письмом. А по прошествии двадцати минут и после трех телефонных звонков убедился, что содержание послания полностью совпадает со сведениями, которые он три недели назад получил, стыдно сказать, от советской стороны и которым не поверил. Единственным отличием были указанные в анонимном письме точные координаты. В целом информация выглядела в высшей степени достоверно. Главу ЦРУ теперь занимали две основные мысли:
1) Кто, черт возьми, прислал это письмо?
2) Пора выходить на президента. Письмо как-никак адресовано ему.
Стэнсфилд М. Тёрнер не был популярен у себя в ЦРУ, поскольку стремился заменить как можно больше сотрудников электронно-вычислительными машинами. И как раз одной из них, а вовсе не человеку, удалось определить, что слова были вырезаны из «Мира на земле».
– Джаз должен был принести на землю мир? – спросил президент Картер своего однокашника Тёрнера, с которым