Силовой вариант. Третий роман эпопеи «Противостояние». Александр Афанасьев

был старший лейтенант или что-то подобное, соответствующее звание в афганской армии. Ничего и никого не стесняясь, протянул пограничнику купюры. В разговоре Шифт уловил проскальзывающее «Вроу». Ах вот в чем дело! Вроу – на пуштунских диалектах «брат», значит, старший стоит на пограничном посту, а младший – ищет клиентов по ту сторону границы. Пятьдесят долларов с клиента – это больше, чем среднее жалование старшего лейтенанта в афганской армии за месяц. Его предупреждали о царящем здесь разложении, причем с обоих сторон – а теперь он столкнулся с этим лично.

      Как и прошлый раз – бачонок провел его через афганский пост, никакие документы с него не спрашивали и не досматривали. Вывел – уже на афганскую землю.

      – Ташаккор, бача… – поблагодарил бачонка Джекоб Шифт

      – Бамона хода7, мистер – отозвался бачонок, и со всех ног припустил обратно, к афганскому посту.

      Агент ЦРУ Джеком Шифт только что «порвавший нитку», «инфильтровавшийся», «заброшенный с заданием» в Афганистан за сто пятьдесят советских рублей – вздохнул и пошел вглубь афганской территории. Где-то тут должна была быть стоянка такси, автобусов, или что-то в этом роде, что позволит ему доехать до Кандагара и дальше.

      * * *

      Пограничник, только что получивший от своего маленького брата шесть сиреневых купюр по двадцать пять рублей, прошел в здание пограничного поста, в узком и темном коридоре столкнулся с советским военным советником, который учил их работе на границе. Шесть сиреневых купюр – незаметно поменяли хозяина…

      * * *

      Автобусная станция конечно же была. Рядом стоял в беспорядке целый выводок такси, машин пятьдесят, не меньше, но Шифт решил ехать на автобусе. Ему рекомендовали пользоваться именно общественным транспортом, потому что так меньше шансов погибнуть или быть похищенным. Кроме того – он справедливо подозревал, что водители такси, возящие клиентов от самой границы – все как один стучат в ХАД, а в толпе – намного проще затеряться.

      В этом он был прав.

      На автобусах были надписи, куда они едут – на пушту, на дари (фарси) и к его счастью —на русском, который он знал. Пройдя мимо длинного ряда автобусов – это были советские ПАЗ, венгерские РАБА и чешские Шкода, разваливающиеся на ходу, он нашел автобус, на котором по-русски было написано Кандагар, потом подошел к группе шоферов, куривших около соседнего автобуса. Пушту – а это были пуштуны – он знал, но немного.

      – Салам алейкум – сказал он

      – Ва алейкум ас салам… – нестройно ответили водители

      – Ин отобус кей херокад миконад?8

      – Ен саад, эфенди9 – отозвался один из водителей, он говорил не на чистом фарси (дари) а на каком-то диалекте

      – Коджа ман харидан белит?10

      Расставшись с шестьюстами афганями – довольно дорого – агент Шифт стал обладателем билета, который продал ему один из водителей,