– Говоришь, радовалась как ребёнок? – задумчиво глянул на него водяной.
– Радовалась. А ты, всю её красоту загубил.
– Нехорошо получилось, – огорченно вздохнул Савва Захарович.
– Да не переживай ты так, – успокоил его леший. – Был я недавно на той поляне, она ещё краше стала. А какие роскошные орхидеи на ней цветут!
– Значит, упрямая дриада снова свои цветочки там посадила. Не зря я место отдыха тогда сменил, – улыбнулся водяной и добавил: – так и быть, пошлю я Адели приглашение, пусть повеселится с нами на празднике.
– Вот и хорошо. А лечебные грязевые ванны лучше всего возле горячего ключа принимать, это я тебе как лекарь говорю, – довольный, что выполнил просьбу дриады, посоветовал Лёня.
Праздновать юбилей Саввы Захаровича обитатели леса собрались на лужайке, что зелёным ковром спускалась к самой воде Большого озера. День выдался ясным, солнечным. Леший Лёня в новом костюме и липовых туфлях был неотразим. Кикимора Евдокия и Баба Яга даже поссорились из-за того, кто первым будет танцевать с ним кадриль. Адели подарила юбиляру горшочек со своими любимыми орхидеями – «венериными башмачками». Всех гостей удивила избушка Бабы-Яги – раззадоренная весёлой музыкой, она пошла по кругу вприсядку. Савва Захарович и филин Никифор лакомились княженикой, вновь собранной на заветной поляне лешим. За беседой оба сожалели, что ягода с таким удивительным вкусом и ароматом – большая редкость в их лесу.
Пели и плясали гости до позднего вечера. Праздник удался на славу.
Невозвратный заговор
Там, где кончается граница леса, и начинаются луга, когда-то образовалось круглое мелкое озеро. Прошло время, берега его стали зарастать камышом и осокой, вода подёрнулась ряской, озеро постепенно начало превращаться в болото. Весной в прибрежных камышах любили селиться утки. Здесь они жили до глубокой осени, выводили утят. Когда птенцы подрастали, родители ставили их на крыло и улетали на юг зимовать. Летом на озере было хорошо. Не затянутая ряской полоска воды покрывалась белыми кувшинками и жёлтыми лилиями, над которыми стремительно летали голубые стрекозы. Вечером в камышах устраивали хоровое пение лягушки. Очень это место приглянулось кикиморе Евдокии, и решила она поставить свою камышовую хижину под раскидистыми кустами тальника, на небольшом островке, что возвышался посередине озера.
Евдокия строго следила за своим маленьким хозяйством. Отгоняла рыжую лису Лизавету от птичьих гнёзд, не позволяя воровать утят. Следила, чтобы не зарастала протока, соединяющая озерцо с рекой Звонкой. Стаи мальков заплывали из реки в озеро и беззаботно резвились в тёплой воде. Они не боялись, что зубастые щуки могут подстерегать их в водорослях, потому что каждую весну у входа в протоку