– Чем занимаетесь?
– Свободные художники мы, перебиваемся мелкими заработками на вокзалах и базарах.
– Ну, у моего боса есть деликатная работенка, платит хорошим баблом.
– А сколько, и что за работа? – влез в разговор Селедкин по кличке Совок.
– Все зависит от качества выполнения, если согласны выполнить заказ, завтра на этом месте и в это время получите инструкцию и аванс. – После этого Леший кинул официанту несколько купюр, потушил дорогую сигарету и вышел из ресторана.
– Подумав, на следующий день мы с Совком решили все-таки взяться за работу, и пришли на встречу с Лешим для уточнения деталей.
Леший со своей братвой уже нас поджидал в ресторане. Выложил на стол пачку денег и номер телефона для связи, а также фотографию и адрес ювелира.
– Мы на мокруху не пойдем, – пролепетал испуганный Совок.
– Закрой пасть, придурок, – рыкнул один из братвы, а Леший продолжил:
– Поедете в Харьков, будете пасти ювелира. Как только он соберется уезжать, это произойдет в ближайшие два три дня, сразу звоните. Получите дополнительные инструкции, – и добавил, – быть на связи каждые три часа.
– Как фамилия боса, адрес? – поинтересовался следователь, прерывая рассказ Соленого.
– Это мне неизвестно, – прохрипел он, от греха подальше, утаив фамилию босса, – только после того, как мы выследили ювелира на вокзале, сообщили по телефону Лешему, который поставил задачу выкрасть дипломат. Я сказал, что мы так не договаривались, но он увеличил сумму сделки вдвое. Остальное вы знаете.
Большего добиться от Соленого майор не смог. Отправив его назад в камеру, вызвал к себе Совка, который вспомнил номер «Хаммера», на нем и отъезжала братва из киевского ресторана.
Глава 4
По запросу харьковской милиции владельца «Хаммера» установили быстро. Им оказался хозяин одной из киевских саун Михаил Янтарный, по второму паспорту – Мойша Бурштейн с темным прошлым по кличке Меценат. Проворачивая свои делишки с украинским янтарем и топазами в конце восьмидесятых, начале девяностых, выйдя сухим из воды, больше нигде не засветился, кроме как о не доказанном деле по ранению егеря и нападению на офицера в начале семидесятых, которое за давностью закрыли.
Для разъяснения пояснительной записки к следователю Завоенову повесткой повторно вызвали потерпевшего Цукермана.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о своем заказчике и о происхождении драгоценного камешка, – попросил майор.
– Это было в восьмидесятых годах на курорте в Гаграх. В гостинице за столом я играл в преферанс в зале для отдыха, который посещали только уважаемые люди. Меня представили Крутько Сергею Степановичу, киевлянину, начальнику отдела сбыта киевского ювелирного завода.
Было это еще при Советах. За несколько дней пребывания в санатории