Вконец отчаявшись поймать ускользающий сон, Блойд поднялся с постели. Почему-то он вдруг подумал о Торне. Ему стало жалко старого коменданта. В душе родилось безотчетное чувство вины перед этим несчастным человеком. А еще ощущение совершаемой им непоправимой ошибки. В чем, собственно, была его, Блойда, вина? И в чем заключалась эта ошибка? Этого он для себя однозначно сформулировать не смог. Но от этого ощущение не исчезало и не становилось слабее.
Гут выглянул в окно. Где-то на востоке начало угадываться робкое несмелое свечение. Это еще не был рассвет. Темное ночное небо продолжало властвовать над спящей землей. Лишь узкая, едва различимая полоска у самого горизонта потихоньку стала набирать синеву. Блойд оделся и, повинуясь какому-то внутреннему влечению, направился к восточной башне. Он осторожно поднялся на верхний уровень и встал у выхода на помост.
Шаг – и вот он уже стоит на свежевыструганных досках, источающих ни с чем не сравнимый аромат. Так может пахнуть только дерево, к которому прикоснулись человеческие руки. Блойд глубоко вдохнул, втягивая ноздрями этот запах. «Странно, – подумалось вдруг ему, – ведь так пахнет, по сути, мертвое дерево. Живой лес так не пахнет. Там много своих, живых запахов. Но они другие. Запах хвои, запах цветущей липы… Дерево растет, меняется, каждый год встречает весну набухшими почками и зеленью первой нежной листвы. И у них свой запах, и он тоже другой. Но рано или поздно дерево умирает. И странное дело, умершее в лесу дерево пахнет по-другому. Мертвые корни не питают могучий ствол живительными соками земли. Тогда дерево начинает поддаваться тлению. Тлен и гниль – вот запах умершего в лесу дерева.
Но чтобы пахнуть вот так, как пахнет этот настил под ногами, дерево должно не просто умереть. Его должен убить человек. Срубить, как палач срубает голову на плахе, распустить его на доски. Искромсать его тело стальным инструментом, придавая нужную ему форму. И тогда умершее дерево будто рождается заново, приобретает в руках человека новую жизнь. Может быть, это запах не смерти, но запах новой жизни, запах второго рождения, перерождения из творения природы в творение рук человеческих? Интересно, ведь Деспол все свое детство провел среди таких запахов… Думал ли он когда-нибудь о чем-нибудь подобном? Скорее всего нет. Вряд ли он вообще способен задумываться о такой ерунде».
Еще шаг. Блойд опустил глаза и попытался разглядеть сквозь ночную тьму то место, где скалистый берег встречает морскую волну. Было тихо. Море, устав от волнений и вечного беспокойства, тихо спало, стараясь не тревожить отражения ночных светил на своей темной и гладкой коже. Лишь тихий-тихий, едва доносившийся снизу плеск напоминал о том, что прямо под ним сошлись две противоположные стихии. Сошлись не в яростном и непримиримом противостоянии, рождающем мириады брызг и хлопьев