Их перестали кормить. Если бы вода в их камеру не поступала по небольшому желобку, то и ее они бы явно не дождались.
Когда-то их было шестеро, осталось только четверо, и то один, кажется, уже умер. Проверять ни сил, ни желания не было, особенно у него – Лотара Нарида. Последние несколько дней он проклинал свой высший иммунный чип, благодаря которому даже жар прошел, и было совсем не ясно, как он еще жив.
«Надо умереть», – думал он, закрывая глаза в прошлый раз, а теперь, не отползая в темноту, а падая прямо тут у решетки и все еще прикасаясь к ней пальцами, он думал совсем иное.
– Ты за все ответишь, Оливер Финрер, – шептал он беззвучно и закрывал глаза, теряя сознание.
Только через час Тибальд выполз из своего угла, чтобы подойти к решетке, просунуть сквозь дыру меж прутьев ботинок и толкнуть оживший труп ногой.
Тот перевернулся на спину без стона, просто рухнул, как самый настоящий труп.
«Это все рука», – решил Тибальд и решился на самый безумный эксперимент.
Собираясь обработать рану, он легко нашел, как здесь можно раскалить металл, но терпеть боль он не хотел, особенно, если рядом есть то, что позволит от нее избавиться.
Когда он варил порцию специально для себя и собирал шприц, даже не догадывался, что за ним могут наблюдать через маленькое оконце под самым потолком.
– Доложите Ярвану. Что-то происходит, – сообщил наблюдатель, устроившийся на песке, чтобы заглянуть внутрь.
Ему было велено делать это каждые два часа, чтобы присмотреть за чужаком. После его слов уже через минуту весть докладывали Ярвану:
– В лаборатории что-то происходит.
– Хорошо, – сказал Ярван, но не отступил от старого телескопа, превращенного в подзорную трубу. Отсюда с самой вершины скалы, возвышавшейся над его базой, можно было увидеть часть лагеря Демонов, вернее то, что от него осталось – обломки бараков.
Нервно хмурясь и кусая губы, он видел, как там мерцают голубые огни. Видел, как по обломкам стен скользит свет фонаря. По лагерю ходили люди не то в скафандрах, не то в боевых костюмах, и Ярван больше всего хотел знать: сошел ли он с ума или это действительно происходит.
Луч света скользнул внезапно, как прожектор в глубь лагеря – видимо, зря Ярван считал его фонариком – и осветил острие бура, явно много больше человеческого роста.
«Что это, блять, такое?» – спросил Ярван, сглотнув, а обладатель «фонаря» обернулся и посмотрел будто прямо на него диким мерцающим красным глазом.
Это оказалось так страшно, что Ярван дернулся и отступил от телескопа, едва не вскрикнув от ужаса.
– Босс?
– Заебало, нихера же не происходит! – заявил Ярван, пытаясь скрыть свои настоящие эмоции. Он пнул первый попавшийся камень и приказал убрать телескоп.
«Главное, чтобы никто не посмел на это взглянуть, потому что пиздеца не оберешься», – думал он, мечтая забыть увиденное.
– Только