– Умоляю, – раздался её хриплый шёпот, – ещё немного.
Однако, силы покинули её, и она повисла на обескураженном мужчине. Из магазина выскочили две продавщицы и также заметили, что женщина что-то прячет. Из-под её одежд они достали длинный чёрный фаллоимитатор и принялись ругаться и угрожать полицией.
– Девочки, достаточно, – укоризненно произнёс Потаскушкин, – вы же видите, ей плохо, она раскаивается.
– Да, – женщина наконец-то высоко подняла кепку и заглянула журналисту в глаза, – я извиняюсь, простите, пожалуйста, я могу помочь вам в магазине, например, прибраться.
– Сами сделаем, больно надо. Не приходите, иначе точно полицию вызовем, – одна из продавщиц хмыкнула и они ушли.
– Вы кто? – тихо спросила женщина, робко разглядывая Василия.
– Журналист, – Потаскушкину не нравилось, что он опять наткнулся на мазохистку, неужели у всех женщин подобная проблема.
– А мы можем иногда с Вами встречаться, чтобы Вы опять трогали меня? – еле слышно спросила женщина и покраснела.
– Как Вам сказать, – раздражённо бросил Потаскушкин, – А Вы чем занимаетесь?
– Я кондитер.
– Сладкая женщина, – Василий невольно улыбнулся, – если будете угощать пирожными, то можно и встретиться.
– Конечно, – казалось, что женщина не верила своему счастью, она торопливо достала телефон, обменялась номерами с Потаскушкиным и, окрылённая, убежала.
Определённо, надо написать статью про мазохисток. Захочет ли главный редактор печатать подобное? Зазвенел телефон.
– Васенька, ты почему ещё не здесь?
– Потому что я ещё тут, – машинально ответил Потаскушкин, – но уже лечу к тебе.
Через пятнадцать минут он заходил в кабинет Пуковой.
– Слушай, а как мужики-полицейские к тебе пристают? – журналист огляделся и включил чайник, взяв стакан и опустив туда пакетик чая.
– Уже никак, – улыбнулась лейтенант, – я подробно каждому рассказала, что думаю про его интеллект, его способность к воспроизводству потомства, его родственниках, его сексуальных связях, его фигуре и прочих мелких деталях.
– Рассказывала матом?
– Мы же культурные, вежливые люди. Конечно, матом.
– Тебе налить?
– Если не затруднит.
Василий поставил на стол два стакана, вода в которых постепенно окрашивалась в золотисто-коричневый цвет.
– Как же ты замуж выйдешь?
– Родители задают мне тот же самый вопрос. В тумбочке печенье.
– Спасибо, что делишься с маньяком, – Потаскушкин достал пачку овсяного печенья.
– Мы защищаем твои права. Сначала накормим, и только потом расстреляем.
– Мне действительно