В столовой совершенно пропадал аппетит при виде посуды с фамильными гербами и старинными серебряными приборами, к которым из-за их ценности и прикоснуться-то страшно. Йоле с детства бабушка приучила правильно пользоваться столовыми приборами и знать их назначение, местоположение на столе. Конечно, практику со щипчиками для Эскарго она не часто имела, но это не сложнее, чем работать с зажимами и пинцетами в операционной. Салатные, рыбные вилки – это чепуха, ножи для разных блюд – тоже не проблема. Белое сухое вино к рыбным блюдам и дичи, аперитив – перед обедом, а не во время, вода в мисочке – для рук, а не для кошки, салфетка большая на колени, а не за воротник. Это всё даже полный профан знает. Плохо другое: огромная столовая, постоянно кто-то из Эрнстовых друзей или деловых людей за столом, строй прислуги за спиной и придирчивые изучающие взгляды. Какой уж тут аппетит может быть? Да ещё и одеваться на обед нужно, как перед визитом в королевский театр, контролировать свой каждый жест и мимику, как на допросе в НКВД. Нет, для такого нужно родиться аристократом или желать стать им.
Но сам замок был тёплым, светлым, оснащённым всевозможной новейшей техникой, начиная от кухонных машин и заканчивая системой «умный дом», как и усадьба в России. Однако Йоле не покидало ощущение, что в нём умерло немало людей, замок строить начали в четырнадцатом веке. Ведь всем известно, что невозможно построить состояние без крови, интриг, особенно то, которое заложено во времена рыцарей и королей. Основа-то состояния закладывалась с незапамятных времён, жуть просто! Йоле рассматривала оружие практически всех эпох, которым владели мужчины рода, и видела на нём кровь, в отполированных клинках отражался голый череп смерти.
Но на портретах Эриковых предков, ни у одного не увидела кровавого хищного отблеска в глазах, как боялась. Родовое сходство всех мужчин просто поразительно, а женщины все разные, но блондинок больше. Портреты древние и сравнительно недавние, прославленных мастеров, висящие в зале реликвий, жили своей жизнью. Утром они просыпались и немного светились, хотя прямой солнечный свет на них не попадал. А вечером засыпали, меняя выражение лиц в полумраке. Йоле поначалу нравилось наблюдать за ними, но как-то выходя из зала, обернулась и увидела, что люди на портретах все смотрят на неё. Игра света и теней, но стало жутко. После этого она старалась не заходить