Закончить свой вопрос агент не сумел из-за недостатка воздуха в легких и боли в шее, за которую его схватил Калинин. Валерия и Рита наблюдали за происходящим вместе с Ларисой, на лице которой с каждой миллисекундой проявлялось все больше и больше беспокойства. Время текло либо очень медленно, либо очень быстро: в такие моменты трудно понять, когда бить тревогу и начинать делать искусственное дыхание.
Агент немного побелел, а потом посинел. Его руки, детские по сравнению с режиссерскими, пытались освободиться от ладони Калинина, железным обручем обхватившей его трахею. Валерия хотела что-то сделать, крикнуть, попросить Виталия Михайловича перестать убивать агента, потому что неделя эта будет крайне занятая: надо урегулировать кое-какие вопросы с музеем, где будет проходить новый конкурс, одобрить бюджет для родственников новой жертвы и написать сценарий для новых испытаний на следующий раз. Для общения с полицией у начальника совсем не будет времени, значит, агента лучше оставить в живых.
Режиссер, будто сам прокрутивший похожие мысли в голове, ослабил руку. Агент упал на одно колено. Бешено глотая воздух, он потер свою многострадальную шею трясущимися от страха руками и, молча поднявшись и поправив пиджак с рубашкой, удалился из кабинета. Лара, словно высокая тень на каблуках, проследовала за своим боссом.
– Рита, набери мне музей, – спокойно попросил Калинин.
Валерия глубоко вздохнула, переложила папку с бумагами в другую руку и тихо прикрыла за собой дверь кабинета.
Очереди в кассу казались не такими длинными, и Зинаида, пристроившись в ту, где было меньше всего народу, отключила внимание и отреченно нырнула в свои бесконечные списки.
Так, у Пети кончились все тетради, и хотя школьный год подходил к концу, сын растерял все карандаши, транспортиры, ластики и даже несколько учебников. Что делать с этими учебниками? С чего они такие дорогие, там сусальным золотом, что ли, картинки отделаны?
Очередь сократилась на одного человека и Зина сделала шажок ближе к кассирше.
Что еще? Пару рубашек, из всех штанов вырос, хоть и болел полгода. Несколько футболок на лето, чтобы бегал в них, пока играет в футбол, если снова не заразится какой-нибудь гадостью. Витамины, как врач прописал, добавки минеральные и еще какие-то, у нее записано, дома на тумбочке лежат, своего часа дожидаются. Вите тоже бы туфли новые, а то свои носит уже шестой год, скоро дырки на пальцах придется заклеивать. В машину сиденья новые, Зина вроде слышала, можно в интернете купить подешевле, сэконд хэнд. Нынче не зазорно: мало того, что экономно, да и планете помочь, мусор лишний не создавать. Так, ипотеку как обычно, это десятого числа, через неделю, у нее в телефоне будильничек стоит, чтобы не дай бог не пропустить…
Только подумав об ипотеке, Зине погрустнела. Витя, хоть и ставший два месяца назад машинистом метрополитена, большой прибавки к зарплате помощника машиниста не получил. Можно было, конечно, попроситься перевестись в старшие бухгалтеры из младших. И вместо 15 операторов