Даша. Мамочка, его это не интересует. Его я интересую.
Эдита. Ошибаешься! В постель ложатся мужчина и женщина, а в брак вступают семьи!
Даша. Предложение он мне пока не делал.
Эдита. Сделает. В противном случае он не принял бы приглашение на обед. Это очень занятые люди. К нам в театр один нефтяной магнат ходит – всегда опаздывает, весь первый акт спит, а в антракте уезжает…
Даша. Это верно. Бизнес – каторга.
Эдита. Вот и пусть мужики вкалывают, зарабатывают, а мы будем тратить.
Даша. Мама, я тебя очень прошу, не делай из обеда смотрины! Это унизительно. В конце концов, я сама еще не знаю, нужен он мне или нет.
Эдита. Насколько я помню, по-настоящему тебе был нужен только Лешка… Но школьная любовь хороша лишь для воспоминаний. Мне, например, в десятом классе нравился хулиган по имени Галкин, его потом посадили… Представляешь, если бы я вышла за него, а не за твоего отца? Хотя, конечно, и с папашей твоим тоже маху дала.
Даша. Что-то Леша давно не звонил. Наверное, в походе…
Эдита. Ужас: полгода в консервной банке под водой! А на берегу остается жена, окруженная соблазнами.
Даша. Папа – тоже военный.
Эдита. Твой отец служил только в Москве и за границей. И я всегда была рядом с ним. Хотя сама видишь, что из этого вышло…
Даша, не дослушав, скрывается в ванной. Из кабинета появляются Иосиф и Иван Афанасьевич.
Иван Афанасьевич. Да такие дела, брат Иосиф. Помнишь, как у Чехова: «жареные гуси мастера пахнуть»!
Иосиф. Чего там нет в Америке, так это запахов. Ни запахов весны, ни запахов осени, ни вот этой пропахшей вкусностями квартиры, когда ждут гостей. В рестораны друг друга приглашают…
Иван Афанасьевич. Граждане, а почему стол не ломится от вкусных и обильных яств?
Вера Михайловна (идет в кухню). Мальчики, не путайтесь под ногами.
Иосиф. Мама, помочь?
Вера Михайловна. Отзынь, штатник!
Иосиф. В каком смысле?
Иван Афанасьевич. Это значит – отстань, американец. Мама – в теме.
Вера Михайловна. Идите лучше в шахматы перекиньтесь!
Иван Афанасьевич. Может, и в самом деле – партиечку? Помнится, за мной должок оставался…
Иосиф. Ну ты, папа, злопамятный! Столько лет прошло!
Марк Львович. Разрешите поприсутствовать?
Иван Афанасьевич. Какой разговор, Марк Львович, какой разговор… Только не подсказывать!
Марк Львович. Как вы нашли Москву, Иосиф Иванович?
Иосиф. Фантастика! Хожу – изумляюсь: мерседесов больше, чем в Нью-Йорке! В магазинах все есть, а на каждом шагу нищие. Старухи в помойках роются, старики медали нацепили и попрошайничают.
Марк Львович. Да-да, многое изменилось.
Иосиф. Не знаю, может быть, мне надеть костюм с галстуком? (Смотрится в зеркало.)
Иван Афанасьевич. Смокинг надень, сынок! Такое событие. Скромного советского ученого