Настя подняла правую руку.
– Сдаюсь! Ты меня убедила. Чёрт! Придёт сегодня кто-нибудь или нам с тобой здесь до вечера тухнуть в одиночестве. Когда жарища пройдёт? Ненавижу!
– А мне нравится жара, – хохотнула Нина. – Когда я родилась, было плюс тридцать восемь.
У Насти завибрировал телефон. Увидев на экране «Сашка», она снова вышла на крыльцо.
В восемь вечера Настя возвращалась домой. До высотки оставалось метров двести, когда телефон подал признаки жизни. Опять звонил Сашка. Разговаривая с ним на повышенных тонах, Настя практически дошла до подъезда, как вдруг взгляд привлекла стоявшая на детской площадке девочка в белом платье. Она стояла возле деревянного гриба, держала в правой руке красную гвоздику и неотрывно смотрела на Настю.
Выронив телефон, Настя сглотнула, ощутив, как по спине стекают струйки пота. Ей сделалось не по себе.
Девочка взмахнула руками и побежала прочь.
– Наина?! – едва слышно пробормотала Настя. – Наина!
Непрестанно оборачиваясь, Настя дошла до подъезда, набрала код, открыла дверь и ужом проскользнула внутрь.
В квартире она первым делом прошла в ванную, включила холодную воду, долго умывала раскрасневшееся лицо. Перед глазами упорно стоял образ девочки в белом платье, белых носочках и красных сандалиях.
Через полчаса на домашний телефон позвонил обеспокоенный Сашка. Он спрашивал, почему их разговор внезапно прервался, и почему Настя недоступна.
– Саш, приезжай! Надо увидеться.
– Сегодня никак, – ответил Сашка. – На работе зашиваюсь. Увидимся завтра вечером. Зая, я тебя люблю. А ты меня?
Настя бросила трубку.
– Иди ты со своей любовью! Тебя никогда нет рядом, когда ты мне нужен.
Без четверти двенадцать телефон разразился очередным звонком. Полагая, что звонит Сашка, Настя сняла трубку и грубо проговорила:
– Слушаю.
На том конце повисла пауза, потом раздался чёткий детский голосок:
– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать!
Настя вскрикнула, отшвырнула трубку в сторону.
Ровно через три минуты позвонили в дверь. Спросив, кто пожаловал в столь поздний час – глазка у Насти не было – она услышала всё тот же голосок:
– Я иду тебя искать! Раз, два, три, четыре, пять!..
***
– Мне двадцать два года! – кричала Вера, наплевав, что стоит у открытого окна и её крики слышны на улице. – Я хочу стабильности, надоело жить, как на вулкане, ты понимаешь, что терпение может лопнуть?
Кирилл оставался спокойным. Он ждал, когда успокоится Вера, но, похоже, сегодня жена разбушевалась не на шутку. Зря всё-таки он сказал ей об уходе с работы, надо было дотянуть с признанием до воскресенья, по крайней мере, Кирилл смог бы спокойно провести выходные дни. Язык мой – враг мой, думал Кирилл, глядя, как взбешённая Вера мечется по кухне в поисках турки.
– Ты говорила,