Несясь сквозь подлесок, Гордей все же старался придерживать дыхание и экономить силы. Он не собирался выкладываться по полной – уж больно ему не понравилось то, что он увидел. Судя по виду этих серьезных ребят, силы ему еще ой как понадобятся. Так что нужно было поберечь и силы, и дыхалку.
Благодаря своей предусмотрительности Гордей потратил на дорогу к приметным елкам на пять минут больше, чем мог бы, но зато вывалился на крохотную полянку не задыхаясь и не вывешивая язык на плечо.
– Ну, как там? – сразу спросил его гибберлинг, сидевший прямо на траве. – Сколько?
– Шестеро, – выдохнул молодой охотник, подходя ближе. – Уже близко.
Винсент, сидевший на корнях сосны, со стоном поднялся на ноги и потер руками колени. Потом наклонился над мешком с добычей, брошенным на землю.
– Как вооружены? – спросил Эрик, задумчиво оглядывая Гордея, словно прикидывая – выдержит ли юнец бой.
– Два лучника – сразу сказал охотник. – Три крепких таких мужика с мечами, похожи на солдат. И еще один такой в сером плаще, похож на следопыта. Очень напоминает одного из тех, что ушли ночью искать подмогу.
– Хадаганец. – Гибберлинг сплюнул в траву и зло прищурился. – Остальные просто наемники. Местные, из тех, что за деньги что угодно сделают.
– Плохо, – печально сказал Винсент и тут же повысил голос: – Плохо! Плохо!
Гордей невольно попятился – эльф несколько раз повторил это слово, и каждый раз голос его звучал по-другому – то выше, то ниже, то звонче, то глуше. Охотник с опаской глянул на гибберлинга, но тот лишь отмахнулся и медленно поднялся на ноги. Потом потянулся, снова напомнив Гордею рысь, и подошел к мешку с добычей.
Эльф тем временем обошел кругом полянку, на все лады повторяя странные слова. Внезапно его голос дал слабину и последнее «плохо» прозвучало пискляво, словно у подростка.
– Винсент, – позвал Гордей, косясь на гибберлинга, что копался в мешке с добычей. – Винсент, нам нужно торопиться. Они уже близко.
– Проклятый лес, проклятая погода, – зло бросил эльф, потирая ладонью горло. – Проклятый целиком аллод.
– Не мешай ему, – буркнул гибберлинг, доставая из мешка короткий меч, все еще вложенный в деревянные ножны, обтянутые светлой кожей. – Он распевается.
– Распевается? – удивился охотник. – Он что, певец?
Эльф замер, медленно обернулся к Гордею и медленно, тяжелым взглядом, смерил юношу с головы до ног.
– Я не певец, – веско произнес он. – Я бард.
– Бард! – с облегчением выдохнул охотник. – Ну конечно, бард!
Теперь все стало на свои места! Ну конечно, как он мог сразу этого не понять! Эльф – бард-чаропевец. Тот самый, из старых историй, что рассказывают старики у вечернего костра. Барды наделены особой магией, магией голоса. Своим пением они могут и врагов крушить, и раны лечить, и полки за собой в бой вести.
Напряжение, что сковывало Гордея все это