Я шагнула в просторную светлую квартиру. Первое, что бросилось в глаза – книжные стеллажи. Огромные, высокие, во всю стену. От разноцветных корешков книг пестрило в глазах. Надписи на русском, английском и неизвестных мне языках… Масштабы этих книжных шкафов впечатляли.
– Не знала, что ты живешь в библиотеке, – сказала я.
Стахович улыбнулся.
– Был бы я еще причастен к этой библиотеке… Это дедушкины книги. Разувайся. Вот тапочки.
Он подтолкнул ногой мягкие тапки с вышитой золотыми нитками эмблемой. Такие новенькие, чистенькие и нарядные, что мои стоптанные кеды рядом с ними казались какими-то уродцами. Хотелось скорее разуться и запихнуть их куда-нибудь подальше. Отправить на луну, чтобы никто не видел… Интересно, а Лев сейчас в квартире один?
Будто в ответ на мои мысли из комнаты вышла высокая светловолосая женщина. Она чем-то походила на Антонину Юрьевну. Только наша директриса по сравнению с ней – воробышек. Эта же дама казалась такой величественной и статной, что я совсем растерялась.
– Лев, это к тебе? – певучим голосом спросила она.
– Да, мам. Я говорил, что ко мне должна зайти одноклассница. Это Сима. Серафима… Шац.
– Шац? – Услышав мою фамилию, женщина словно поменялась в лице. И стала смотреть на меня еще пристальней. Отчего я готова была вслед за своими старыми кедами тоже метнуться на воображаемую луну.
– Здравствуйте, – еле слышно пролепетала я. Эта железная леди вселяла в меня непонятный ужас. Вот бедняге Антонине, наверное, в детстве доставалось от такой старшей сестрицы… Хотя у них вроде слишком большая разница в возрасте. Вряд ли в молодости мама Льва очень уж нянчилась с младшей сестренкой.
– Ну да. Мы позанимаемся историей. В моей комнате, – насмешливо произнес Стахович.
Тогда брови его мамы чуть сдвинулись к переносице. Она так и не отводила от меня внимательного взгляда. И как-то слишком двусмысленно прозвучала фраза Льва. Как в глупых пошлых фильмах о подростках, когда двое якобы занимаются уроками, а на самом деле… Мне уже хотелось скорее остаться наедине со Стаховичем. Лишь бы не с его пугающей мамой.
– Что ж, идите, занимайтесь, – наконец произнесла она.
Вот спасибо! От ее повелительного тона хотелось склонить голову и сделать книксен в знак благодарности. Лев перехватил мой испуганный взгляд и кивнул в сторону. По всей видимости, там находилась комната Стаховича. Молча мы прошли мимо его мамы и ушли вглубь длинного коридора.
Комната Льва оказалась истинно мальчишеской. В темно-серых тонах и явно обставленная дизайнерами. Сдержанно, но дорого. Наверное, одна только лампа на столе стоила, как вся мебель в моей комнате. Однако, на удивление, в комнате царил образцовый порядок, которому я позавидовала больше, чем всем дизайнерским вещицам. На столе я заметила рамку с фотографией, на которой был изображен маленький Лев со своей сестрой-двойняшкой Лилей. Я видела ее в школьных коридорах и на редких сдвоенных уроках, но