– Что вам надо, Перкинс?
– Сегодня утром на своем столе я обнаружил весьма интересное уведомление о переводе, мисс Карвер.
Я замираю. И, видимо, мои глаза широко распахиваются, потому что Мэддок хмурится сильнее, но он бросается вперед, снова с мячом в руке, и я пододвигаюсь, чтобы лучше видеть.
В ту же секунду Перкинс кладет руку мне на плечо, и я резко выкручиваюсь из-под нее.
– Блин, не трогайте меня, – выплевываю я сквозь сжатые зубы, на что он лишь усмехается.
Толпа издает стон, и я снова бросаю взгляд на площадку – Мэддок в отчаянии проводит ладонями по лицу, а мяч уже у команды-соперника. Звучит финальный свисток.
– Спасибо за всю вашу помощь, мисс Карвер.
– Не льстите себе, – выдавливаю я все так же сквозь сжатые зубы. – Ради вас я бы никогда, блин, и пальцем не пошевелила.
Он делает шаг вниз и поворачивается, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
– Доброй вам ночи. Жду не дождусь следующей игры. – Он ухмыляется и уходит прочь.
Как бы мне хотелось навалять этому мудаку по полной.
Я смотрю на табло со счетом игры.
На нем лучший счет сборной команды Брейшо. Последний шанс, который был у парней на беспроигрышный сезон в старшей школе.
Все сделают вывод, что это было просто невозможно, будут говорить, что у них должна была быть хоть одна неудачная игра за весь сезон.
Никто вокруг не знает, что произошло в эти выходные.
Сегодня в школе я то и дело ловила на себе любопытные взгляды. Некоторые ученики пялились на порез у меня на губе и синяк на щеке, который ближе к вечеру стал проступать ярче. Я пользуюсь дешевой тоналкой, которая не смогла скрыть его на весь день. А если добавить к моему виду пустые взгляды нас четверых за ланчем, безумие сегодняшней игры и притворно дружелюбные улыбки Перкинса, можно гарантировать, что кольцо слухов теперь разгорелось адским пламенем. Не говоря уж о том, что эта троица, известная своим умением отключаться от всего мира, будучи в форме на игровой площадке, сегодня гораздо больше внимания уделяла мне, чем игре. Да уж, людям будет о чем поговорить.
Да пошли они все.
Команды уходят с площадки, и толпа болельщиков редеет. Я остаюсь сидеть на своем месте.
Как я и ожидала, Бас пытается поговорить со мной, но я качаю головой и отвожу взгляд. Он, черт возьми, отлично знает, что мне совершенно не интересны его запоздалые переживания – для них слишком поздно.
Парни задерживаются в раздевалке – наверняка тренер устроил им разнос. Когда они наконец выходят, кроме них у двойных дверей больше никого нет.
Все три пары глаз фокусируются на мне, чтобы убедиться, что я там, где они меня оставили.
Они замедляют шаг, чтобы я смогла их догнать, и мы вместе идем к «Денали» Кэптена.
Когда мы усаживаемся в машину, они делают несколько глубоких вдохов, и лишь