В семейном общежитии на территории части им выделили вполне приличную комнату с общей кухней на три семьи. Ободранные по углам голубые обои поначалу жену раздражали, но незамысловатая мебель – койка, детское раскладное кресло, шкаф и стол, доставшиеся от предшественников, смягчили первую бурю противоречивых чувств, и, занавесив единственное окно казенной простыней вместо кружевного тюля, в будущем о комфорте Ира никогда не заикалась.
Первый год в учебной части оказался самым тяжелым. Олег редко приходил домой, ужинал и засыпал мертвецким сном. Должность начфиза выжимала из недавнего курсанта все соки, на жену сил не оставалось. Но те десять лет службы для обоих были самыми светлыми и спокойными. Незаметно подрос Егорка, пошел в школу. И для жены с дипломом фармацевта нашлась работа при медсанчасти. Постепенно жизненная кривая выровнялась, сгладилась, и регулярно поскрипывали жесткие пружины на металлической кровати, когда Олег являлся домой, но с рождением второго ребенка Кравцовы решили не спешить.
Одним осенним вечером, когда мужья ушли на дежурство, офицерские жены собрались за чаем с портвейном. Ира в компании оказалась самой молодой и неохотно поддерживала душевные излияния, которыми чересчур откровенно делились женщины постарше. Все разговоры сводились к одному и тому же, от чего Ирина непроизвольно краснела и ерзала на стуле. Со временем она обвыклась и к повсеместному блядству относилась достаточно спокойно, но в первый раз у нее проявился неподдельный интерес узнать всю подноготную жизнь армейской службы.
Жена командира батальона, эффектная брюнетка с осиной талией, на новенькую посматривала с интересом, всеми силами старалась не выдать затаенную зависть, но Ирине она не нравилась. Что-то в ней отталкивало, не поддавалось описанию и к душевному разговору не располагало. На протяжении чаепития соседка все расспрашивала о супружеской жизни лейтенанта Кравцова, а после невнятных ответов смущенной лейтенантши брезгливо скривилась и под конец неожиданно выдала:
– Ну что ты из себя святошу-то корчишь. Всему гарнизону известно какой Кравцов жеребец. Наши мужики в общей бане моются, такое мочалкой не прикроешь.
– И что теперь? – Ирина побледнела.
– Да