Я промолчала, помахав рукой перед лицом, отгоняя от себя клубы вонючего дыма.
Начинать разговор не спешила, ожидая, когда друга прорвет первым.
И он не подвел.
– Сирена? – вместе с облаком дыма, выдохнул начальник, морщась.
– Молодец, – с сарказмом похвалила я. – Умеешь подслушивать.
– То есть, все, что было между нами – ложь? – не унимался босс. Ну вот, стандартная мужская реакция. Эгоизм, замешанный на болезненном самолюбии. – Она меня… околдовала?
– Тебя только это волнует? – я направилась вниз по улице, туда, где припарковала свой автомобиль.
– Так да или нет? Разве сирены – не чудовища, прикидывающиеся прекрасными девами? – вновь стал расспрашивать меня друг, едва мы отдалились от толпы. – У них вроде должны быть крылья и куриные лапы, но у Мари я не видел ничего такого!
Я остановилась, с наслаждением подняла лицо к небу, радуясь ярким солнечным лучам. Но радость моя длилась не долго. Угрюмое сопение друга над ухом действовало на нервы и не позволяло отрешиться от происходящего вокруг хотя бы на пару минут.
Открыв глаза, я покосилась на босса.
– Сирены ведь завлекают пением, – бормотал Макс куда-то себе в ладонь, которой тёр лицо. – А Мари мне никогда не пела… Я даже не знаю, умеет ли она петь! Элли, да, а вот Мари…
– Птичьи, – не выдержала я.
– Что? – вздрогнуло начальство.
– Лапы у них птичьи, а не куриные, – необходимость объяснять почему-то действовала на нервы. – Да и это лишь по мифам, которые писали авторы мужского пола. А мужчины что угодно готовы придумать, лишь бы оправдать собственные слабости, особенно, если эта слабость – женщина. И так было всегда, что тысячу лет назад, что месяц тому.
– Но…
– Слушай, ну, какая теперь уж разница? – всплеснула я руками. – Ничего не изменить. Оставь прошлое – в прошлом.
– Но… как мне теперь с ней общаться? – растерялся друг.
– Как и раньше, с помощью исторически сложившихся вербальных языковых конструкций. Ну, если очень хочется, можете разучить язык жестов, тоже говорят, полезная вещь, – и я направилась к своей машине. – Ты идешь?
Мы загрузились в авто, и я порулила в сторону нашего офиса. Необходимо было выпить кофе и хорошенько всё обмозговать.
– Что думаешь? – спросил, наконец, Макс после нескольких минут напряженного молчания. Я следила не только за дорогой, но и за его лицом, по изменениям которого поняла, что ситуацию с Мари он смог немного уложить в своей голове и теперь интенсивно размышлял над другими, более животрепещущими темами. Возможно, таким образом он просто пытался отвлечься.
– Об убийстве? – решила уточнить я, высматривая вдоль дороги какую-нибудь кофейню.
– Нет, о ситуации на американском фондовом рынке! – вспылил Макс.
– Не знаю, мой биржевой брокер в отпуске, – отбила я подачу.
– А ты можешь вот без этого? – продолжало нервничать