И снова прошли годы. Новый дом Хасана превысил размерами и затмил достатком дом Али. Теперь уже староста, навещая зятя в его редкие визиты в родную деревню, прикладывался губами к плечам Хасана прежде чем плюхнуться на подушки. Зара родила четырех сыновей, и ее когда-то осиная талия успешно соперничала с потучневшими бедрами. Вторая жена Хасана, семнадцатилетняя Алия, ходила на сносях.
Он взял ее около года назад из хорошей семьи в соседней деревне, во время короткого приезда из Эмиратов. С родителями Алии и с Зарой все было обговорено заранее. Зара, как он и ожидал, затею одобрила и похвалила. Но не заметил Хасан, хоть и стоял рядом с Зарой, как на десятую доли секунды в ней все сжалось и обмерло, словно от внезапного хлесткого удара, и уж конечно не слышал, как всю ночь жена безмолвно плакала в подушку на своей половине.
На второй день после свадьбы он снова уехал. Только и успел испить до дна чашу невинности и зачать в ней росток новой жизни.
Дела шли в ногу со временем. Груженые баранами тяжелые машины Хасана колесили по всему Аравийскому полуострову. Его братья занимались продажами на рынках Бейрута, Кувейта и Аммана. Сам же Хасан обосновался в Шарже – столице одноименного эмирата, в маленьком панельном офисе собственной компании: «Hassan International Market Со. Ltd», где и восседал в окружении пятерых с виду преданных, но по сути ленивых и нерадивых помощников.
Хорошая страна – Арабские Эмираты. Богатая и не жадная. Цены на баранов высокие, а на еду и одежду низкие. И если пригнать сюда двенадцать грузовиков с баранами из Сирии, а на обратную дорогу один из них загрузить коробками с красивыми женскими нарядами из тяжелой парчи, очень даже неплохой навар получается. Жаль только, что почти треть выручки приходится отдавать пограничникам и таможне на сирийской границе. И ничего не поделаешь – обычай такой.
Все есть у Хасана в Шарже: вид на жительство и разрешение на торговлю, счет в банке и белая американская машина. И в Сирии все есть: большой дом, две жены, пять сыновей, и в день приезда вся деревня у ворот толчется, лишь бы Хасану руку пожать. Вот только мечты нет. А ведь раньше была. Да не одна, много их было! Иметь кучу денег и сыновей, большой дом и белую американскую машину…
Хотя, одна мечта у него осталась. Давняя, самая главная и несбыточная, поэтому затаенная где-то в глубине души. И, когда совсем становилось Хасану без мечты грустно, садился он в свой «Шевроле» и уезжал на берег Персидского залива. Останавливался почти у самой кромки воды и, не выходя из прохладного салона, долго смотрел на проплывающие вдали корабли.
Аллах велик, но всегда услышит страждущего и ниспошлет ему милость свою. И явился в Шаржу Базаах – невысокий, смуглый, подтянутый мужчина лет пятидесяти, в европейском костюме песочного цвета, припарковавший свой неказистый автомобиль прямо в метре перед сияющим белым седаном, из которого