– Здравствуй, Аркашенька! – с приглушенной тревогой слетело с губ матери. Поднимая голову выше, она пристально вглядывалась в него.
– Здравствуйте, maman! – взволнованно и глухо прозвучал ответ. Поклонившись, сын не смел двинуться с места, ожидая приглашения.
– Плотнее затвори двери. – Привыкшая видеть Аркадия всегда бодрым, подтянутым и веселым, Анна Андреевна нынче отказывалась верить глазам. И когда он торопливо последовал ее совету, она дополнительно оживила две свечи.
Все произошло, однако, лучше, чем представлялось.
Анна Андреевна, поцеловав его в щеку, провела в свои комнаты и, указав сыну на кресло, молча присела рядом. И он был бесконечно благодарен ей.
– Так что же? – перекрестив сына, не удержалась она и расправила дрожащими руками подол шелкового капота.
– «Сам» дома? – привстав от напряжения, озадачил Аркадий вопросом.
– Сядь же, успокойся, – кусая губы, поперхнулась от волнения мать. – Павел Сергеич нынче у Наумовых… третьего дня как в Царском Селе. Ах, Господи, свет мой Аркашенька. Не томи, я с ума сойду! – Глаза блеснули слезами.
– Скверные дела, маменька… Простите, простите! – Он припал к ее руке, едва сдерживая готовые сорваться слова отчаянья. – Я к вам с покорнейшей просьбой, maman. Умоляю, не оставьте без внимания! Иначе… погиб. Затем и лошадей гнал.
– Адик… Аркашенька, Господь с тобою, душа моя, как же… это? Деньги? Ты должен? Сколько? Ах, Боже мой, как ты мог?
– Спасите, милая maman. Я бросался повсюду, пустое! На вас вся надежда… Отец скорее моей могиле будет рад, чем удружит деньгами.
Услышанная сумма долга не испугала Анну Андреевну, однако изумила и вызвала слезы. После долгих, придирчивых и обстоятельных допросов необходимые деньги были переданы Аркадию, а ночь была отдана молитве.
Следующим утром, когда стройный и бодрый Аркадий молодцевато перешагнул порог маменькиной половины и, чуть румянясь от прежнего стыда и волнения, подошел к руке матери, то ни она, ни челядь, похоже, не признали в этом изящном, подтянутом молодом человеке вчерашнего потерянного, с лихорадочным блеском глаз юношу. Все домашние не в силах были скрыть светлого впечатления от той здоровой свежести, которую внес в дом единственный сын Лебедевых.
После сытного завтрака и крепкого чая Аркадий, поцеловав мать, скоро откланялся, выслушав на прощанье горячее напутствие:
– Заклинаю тебя, мое сердце, впредь будь осмотрительным, прилежно учись и не смей огорчать нас с papá. Павлу Сергеевичу ничего сказано не будет, но и ты, Адик, должен понять…
– Я уж все понял, маменька!
– Ты… ты мое солнце, мой счастливый берег!
Аркадий клятвенно обещал быть достойным сыном и несколько раз с особенным почтением поцеловал ее мягкую, теплую руку.
Глава 7
В прикрытую дверь настойчиво поскреблись