Исступлённая неделя. Андрей Александрович Арсеньев

она смотрела на мужчину и ждала хоть какого-нибудь пояснения, но Олег продолжал молча смотреть в пол. – Ладно, молодой человек, дом этот построили в тысяча девятьсот шестидесятом году, но заселить его не успели. А в шестьдесят первом открыли кирпичный завод, и этот дом стал общежитием для рабочих. Так как в общежитии личные ванны не положены, комнаты заколотили и оборудовали в подвале общую душевую. А когда Горбачев, а затем и Ельцин страну разворовали, завод-то и закрылся, многие семьи съехали. Некоторым удалось выкупить в собственность квартиры, а в пустующие стали заселять людей из коммуналок. Да только ванные людям никто так и не вернул. Вот мы и моемся до сих пор в подвале.

      Мало сказать, что Олег удивился. Он находился в некоем информационном шоке и не мог поверить в то, что сейчас услышал от Анны Сергеевны. Набатов запутался и не мог понять, где реальность. Вчерашний вечер реален? Или реально только то, что происходит здесь и сейчас? Но вчерашняя реальность ему нравится больше, там существуют любимые жена и дочка, а здесь он абсолютно одинок. И никто не в силах помочь человеку. Ни полиция, ни Анна Сергеевна, ни бестолковый участковый. Никто. Только он сам может найти своих близких. И раз уж Олегу придется выбирать между бездействием и поисками, то он, конечно, выбирает поиски.

      – Спасибо вам за интересный рассказ, – Олег поднялся со стула и удивился появившейся в нем уверенности. – Я пойду. Всего доброго.

      Он протянул руку, и Анна Сергеевна ответила на рукопожатие. Олег знал, что у стариков слабые кости и не стал сильно сжимать руку, но с удивлением отметил, что хватка у пожилой женщины сильная.

      – И тебе того же, – ответила Анна Сергеевна и проводила гостя до двери.

      3

      Вернувшись в квартиру, Олег почувствовал, что находится в тупике и совсем не знает, как действовать дальше. В его «плане» был единственный пункт – посетить председателя и выяснить все про ванную. Дальше – белый лист. Да и та история дома, которую поведала Анна Сергеевна, никак не помогла в поиске. Наоборот, запутала Олега окончательно.

      Художник прошел в комнату и сел на диван. В отчаянии Олег обхватил голову руками. С горечью осознал, как сильно он одинок. Даже годы, прожитые в детдоме, не несли с собой столько одиночества, как потеря Катерины и Ксюши.

      Олег обнял себя, словно температура в комнате резко упала. Появившееся мерзкое чувство жалости к себе заставляло чуть ли не выть. Даже в приюте, когда его били палками по пяткам каждое утро, он не чувствовал себя настолько беспомощным.

      «Да что ж такое происходит? – размышлял Олег. – Как будто они все что-то знают, но не говорят мне. Этот подозрительный рыжий участковый вел себя так, словно ничего страшного не произошло! А председательница?.. Тоже хороша. Ага, в общем душе они моются двадцать лет. Хрена лысого!»

      В разум мужчины залезла навязчивая мысль, что против него устроили настоящий заговор: обманули с работой, заманили в другой город, похитили его семью. И вдобавок подстроили странные события в виде исчезнувшей ванной, сомнительного договора, пропавших коробок с вещами.