– Да, ради бога. Можешь даже лупой воспользоваться.
Влад последовал совету и, вооружившись лупой, приблизил лицо к композиции. А Зинаида уже с видимым наслаждением плескалась в ванне. И тут к ней в комнату заглянул Тимофей, который быстренько скинул с себя одежду и тоже запрыгнул в ванну. Зинаида не возражала, даже наоборот, засмеялась, начала брызгаться. Тимофей тоже какое-то время веселился, но вскоре недвусмысленно дал понять девушке, что составил ей компанию совсем не для того, чтобы мыться.
Зинаида покорно развернулась к нему спиной, а Влад склонился еще ниже, желая рассмотреть предстоящее действо во всех подробностях. Зинаида томно прикрыла глаза, при этом нащупала на ближней полке маленькую баночку, сыпанула ее содержимое себе на ладонь, глубоко вдохнула и… чихнула! И еще раз, и Тимофей тоже чихнул.
В отличие от Влада, Серега, опередив эти чихания, отпрыгнул в сторону и выскочил из комнаты. А когда вернулся обратно, то не сразу обнаружил своего приятеля.
Разросшаяся композиция «Застолье» была на месте; Никодим с Федотом в бильярдной гоняли шары; Зинаида в ванне наслаждалась ласками Тимофея… А на кухне, хватаясь за стол, безуспешно пытался подняться на ноги еще один живчик – размером с мизинец, абсолютно голый. Судя по комплекции и лысине, в нем нетрудно было узнать Влада Мохова.
Глядя на него, Серега включил мобильник.
– Александр Петрович? Это Костиков. Ты уж извини, но мне все-таки придется взять больничный. Да ни в каком я не запое! Да понимаю я, что пить надо больше и на рыбалку ездить чаще. Но вот не отпускает хвороба, и ничего с ней не поделаешь. Ага… ага… Спасибо, Петрович!
Слепить корову высотой с мизинец оказалось не так-то просто. Долго не получалась голова Буренки, чтобы и губы, и ноздри, и глаза были именно коровьи. Халтурить Серега Костиков не хотел, поэтому раз за разом сминал неудачную заготовку и начинал лепить заново.
Причем, кошка соответствующего масштаба, то есть длиной в две трети спички, у него получилась замечательная. Особенно удались усы, наверное, потому, что, полностью слепив фигурку, Серега выдернул два усика у себя из-под носа, разрезал их лезвием бритвы и надежно прикрепил к кошачьем мордочке.
Кошка, названная Федорой, ожила, как прежде оживали фигурки людей, после того, как скульптор на нее пару раз чихнул. Серега ожидал, что она сразу запаникует, попробует спрятаться под столом, но Федора, поводив носом и пошевелив усами, первым делом подошла к оставленному Тимофеем на кухне рыболовному ящику, царапнула его когтями и принялась требовательно мяукать. Живчики внимательно за ней наблюдали до тех пор, пока Тимофей не догадался достать их ящика окунька и угостить новую жительницу Застолья.
Серега уже имел опыт в создании пластилиновых собак, крысы и плавающего крякового селезня. Селезня оживлять не стоило – улетит; крыса в Застолье тоже ни к чему, а вот пару собачек слепить можно. Но сначала необходимо было закончить с коровой. Он лепил ее, стараясь скопировать