Без двери и стекол «Линкольн» приобрел определенное сходство с автомобилем, который начали переделывать в Багги.[4] Дальше ехать пришлось с ветерком, но это было меньшее из зол.
– Главное, что резвости не у-утратил, – успокаивал себя Армеец.
– Ну, ты, Валерка, здоров стрелять! – обрел голос Планшетов. Если с рук брать – один масленок по баксу, чувак. Выходит, ты за минуту мультисистемный видак в воздух высадил, и еще соковыжималку в придачу.
– А ты думал! – Протасов раздувал щеки на ветру. – Ты не балаболь, Планктон, гони запасную ленту. На всякий, блин, пожарный случай.
– К-кто на нас напал? – спросил Армеец. Это был не праздный вопрос, настало самое время его задать.
– Кто-то нас сдал, пацаны, – предположил Планшетов, вытягивая из спортивной сумки запасную ленту для пулемета. Подбросил в руках, а затем, для верности повесил на шею, что придало ему определенное сходство с революционным балтийским матросом, таким, какими их было принято показывать в советских фильмах, или штамповать на фабриках игрушек из пластмассы или даже олова.
– Бескозырку еще нацепи, лапоть! – посоветовал Протасов.
– Если они персонально нас до-дожидались, то, п-плохо дело…
– Ты гонишь, Армеец. Они тут, блин, всех так встречают, – осклабился Протасов. – Это у них такая акция, рекламная.
– Бе-без шуток…
– Какие шутки, чувак?! – отбросив сумку, Планшетов начал лихорадочно перезаряжать «Люггер», шаря по карманам в поисках патронов. Их набралось – чуть больше пригоршни. – Тут двух мнений нет. И уши, будь уверен, растут из Киева.
– Н-ноги, – поправил Армеец. Его «Узи» лежал в багажнике, добраться до которого на ходу было невозможно, вследствие чего Эдик чувствовал себя рядом с вооруженными до зубов приятелями, как нудист среди монахов.
– Коню ясно, что нас сдали, – резюмировал Протасов. – Вопрос, блин, кто?!
– Хотел бы я знать, чувак…
Конец прениям положил Армеец, поглядывавший в уцелевшее левое зеркало «Линкольна».
– За нами по-погоня, ре-ребята!
Протасов, кряхтя, полез назад, выставил пулемет из окна, опустил на сошки, примостившись, упер приклад в плечо.
– Юрик, запасную ленту готовь.
– Все на мази, – откликнулся Планшетов.
– Ну, блин, кто не спрятался, я не виноват, – процедил Протасов, щурясь через секторный прицел, позволяющий вести прицельный огонь с расстояния в две тысячи метров. Не из подпрыгивающей на колдобинах машины, естественно.
– Д-дорога впереди пе-пе-пе… – начал Армеец.
– Перекрыта, – закончил за него Планшетов, в свою очередь заметивший несколько внедорожников впереди. Джипы стояли поперек дороги. У Эдика засосало под ложечкой. Это уже не походило на засаду, это была полноценная облава.
– Ты, блин, Эдик,