Лейтенант после этого потерял интерес к некрологу, а вот я дочитал до конца. Проектом «Венера» теперь занимается Мэтт Ранстед. Коллеги обо мне скорбят. Моя жена, доктор Нейвин, отказывается отвечать на вопросы журналистов. Фаулер Шокен произнес обо мне прочувствованные слова, приведенные в некрологе полностью. Я был близким другом Джека О’Ши, первого человека на Венере; он глубоко потрясен этой новостью и скорбит обо мне.
– Газету я купил в Кейптауне, – объяснил второй помощник. – А теперь, лейтенант, будьте добры, отведите этого придурка обратно в трюм.
Вновь явился охранник – и гнал меня пинками всю дорогу до трюма номер шесть.
Во тьме, подсвеченной красным, я сразу споткнулся и на кого-то упал. После относительно чистого воздуха снаружи вонь здесь была невыносимой.
– Эй, ты чего натворил? – добродушно спросил тот, на кого я наткнулся в темноте.
– Пытался объяснить, кто я… – Тут я сообразил, что зря стараюсь. – Что нас ждет дальше?
– Причалим к берегу. Высадимся. И будем вкалывать. У тебя какой контракт?
– Мне сказали, по форме Б.
Он присвистнул.
– М-да, приятель, попал ты в переделку!
– Почему? Что вообще все это значит?
– Ты что, не смотрел, что подписывал? Ну и дурень. Контракт Б – на пять лет. На такое соглашаются только беженцы или полные идиоты. Ну или такие, вроде тебя, готовые подмахнуть, не читая. Там, видишь ли, столько разных условий… Мне тоже предлагали форму Б, так я сразу сказал: если ничего получше у вас не найдется, пойду предложу свои услуги в «Бринк экспресс»! Они было уперлись, но и я стоял на своем и в конце концов добился контракта по форме Ф. Всего на год, можно делать покупки не только в магазинах компании, и все такое.
Мне казалось, что голова у меня сейчас взорвется.
– Не может же там быть настолько плохо! – пробормотал я. – Сельская жизнь… работа на земле… солнце и свежий воздух…
– Ну… – пожал плечами мой собеседник, – на плантации, наверное, все же лучше, чем на химических заводах. Хотя, пожалуй, хуже, чем в шахте. Да чего гадать? Скоро сам узнаешь!
Он отодвинулся, а я, хоть и собирался поразмыслить над тем, что делать дальше, задремал неглубоким тревожным сном.
Сигнала к высадке не было. Мы просто обо что-то ударились – и ударились как следует. Распахнулся разгрузочный люк; после полутьмы трюма от яркого тропического солнца заболели глаза. Вместо свежего воздуха ноздри резанула густая вонь дезинфицирующих средств. Я отделился от толпы ругающихся рабочих и поспешил к выходу.
– Придержи коней, болван! – рявкнул на меня мрачный тип со значком производственной службы безопасности на лацкане.
Он надел мне на шею номерок на шнурке. Все получили такие же номерки и выстроились в очередь к столу. На нас отбрасывала огромную тень сама плантация «Хлорелла» – здание офисного типа в восемьдесят этажей. Этажи – словно проволочные корзинки для бумаг,