Выходила она только по ночам сливать навозную ёмкость и грозилась обдать содержимым этого ведра всех, кто воспрепятствует самоизоляции.
Ами поморщилась. Каждый цикл её жизни она ощущала себя словно уже орошённой из этого самого ведра. Как же нестерпимо хочется поскорее оторваться от родного дома и славных традиций и родовой памяти своего великого города. Оказаться как можно дальше от места концентрации её носящих.
«Не город виноват в том, что тебе тут плохо. И не люди. Между собой они прекрасно ладят. Это ты здесь словно бы что-то инородное.» – напомнила она себе.
Ради попытки избежать одного дня плодородия можно было согласиться практически на всё что угодно. Даже для вида. Просто сходить туда и вернуться обратно с понурым видом.
«У меня опять ничего не получилось».
Да, это – не Прайм. Будь проклята мать-Вселенная с её дурацкой манерой «заботливо» кормить тебя не желаемым тобой чем-то «вкусным», а тем, что соответствует её извращённым представлениям о «полезном», но… Вырваться из Кантина на полцикла? Кто может от этого отказаться?
Да, пожалуй, все. Кроме Ами. У всех дела в домах и на участках, поля, семьи. Никому не хочется приспосабливаться к новым людям, к их обычаям и, хоть и похожему, но, всё же, иному языку соседей. К тому, что для них без слов понятно и само собой разумеется, потому никто не трудится рассказать тебе об этом, но все искренне недоумевают, когда ты поступаешь иначе. К отсутствию привычных необходимых вещей и изобилию непонятных и непривычных. Не всем охота собирать пожитки и тащиться куда-то, стирая ноги, для того чтобы ещё и обитать в выданном на время не обустроенном жилье. И это, даже если не учитывать то, насколько гордость не будет позволять быть чем-то хуже этих «беспомощных бестолковых» ведьм, что, несомненно, создаст дополнительное напряжение.
Тем лучше. Не надо будет устранять конкурентов. Хотя, их никогда особо и не было. В этой ситуации Ами была той самой «непобедимой» Стеллой, с которой никто не сражается.
По всем поручениям и делам вне города всегда было понятно кого именно следует отправить. Наша бравая служака в любой момент была готова была бежать. Бежать хоть на короткое время из приютившего, вырастившего и сытно кормившего её спокойного и уютного города, от практически всецикльного нежного аромата цветов в воздухе, от знакомых, коллег и родных.
Возможно, причиной желания удрать была ещё и тяжёлая наследственность. В молодости мать была скиталицей. И это не принесло той ничего хорошего. Так же, как и самой Ами. Обе душой рвались на волю, телом оставаясь в комфорте Кантина, не будучи способными определиться и собрать себя в единое целое. Это делало обоих ещё более нервными и замкнутыми. Но, опять же, их ни капли не сближало. Напротив.
Сказать,