– И все же с моей стороны было неправильно судить о жизни, о которой я ничего не знаю. Теперь мне, конечно, известно, что Мэриан бариста и работала в Сиднее, и кофе у вас здесь не хуже, чем в любом городском кафе. И еда тоже.
– Спасибо, Фрейя. Все комплименты я принимаю с благодарностью, – сказала Мэриан, продолжая помешивать что-то на плите. Нэд удивился теплоте, прозвучавшей в голосе его обычно сдержанной экономки.
– У нас здесь хорошо жить, – заметил он. – Я никогда не променяю деревню на город. Толпы людей, машины и бесконечная суета – это не для меня. Теперь уже нет. – Он понимал, что жизнь Фрейи проходила совсем в другом темпе, где каждое мгновение было на счету в погоне за следующим.
– Каждому свое, – пожала плечами Фрейя. – Я люблю яркие огни и действие, но это не значит, что я не могу оценить привлекательность сельской жизни.
Она встала из-за стола.
– Я буду снимать в вашем кабинете, – сообщила она. – Я вас там увижу?
– Дайте мне десять минут, – попросил он.
Когда через десять минут Нэд вошел в кабинет, Фрейя была занята своей работой. Она наклонилась к камере, установленной на штативе. Угол наклона ее тела был идеален для демонстрации соблазнительной задней части и стройных ног, обтянутых узкими джинсами. Черная футболка слегка задралась, открывая бледную кожу. Он изо всех сил старался не смотреть на нее.
– О… вы пришли, – сказала она, не оборачиваясь и не отрывая глаз от видоискателя. – Какая замечательная комната. Кабинет джентльмена.
– До этого она принадлежала моему отцу и деду. Отец хотел, чтобы комната осталась такой же, как у его отца: темная мебель, кожа и запах крепких сигар.
– Сейчас она выглядит по-другому, – заметила Фрейя.
Его мать полностью преобразила интерьер, убрав ковер и тяжелые бархатные шторы. Теперь все здесь было выдержано в нейтральных тонах. Кабинет Нэда предназначался для работы; здесь были книжные шкафы, зона для персонального компьютера, картины с лошадьми, которые он получал в подарок на протяжении многих лет.
– Я все еще не привык, что этот кабинет принадлежит мне, – признался Нэд. – Я думал, что пройдет немало лет, прежде чем все это перейдет в мои руки.
– Вам повезло, что вы здесь выросли, – сказала Фрейя.
С этим он не мог спорить.
Ее камера была нацелена на разрозненную коллекцию предметов на углу его стола. Там лежала старая книга в потертом матерчатом переплете – история Ручья Пять с Половиной Миль; дорогая авторучка, которую ему подарили на его двадцать первый день рождения, но которой он никогда не пользовался; и счастливая подкова от Банджо, его первого пони. Нэду нечего было скрывать, но его смущало, что Фрейя рылась в ящиках письменного стола и на книжных полках, хотя он и сказал, чтобы она брала все, что ей нужно. Он ценил свое уединение.
– Подкова… – сказал он, – вы неправильно ее поставили.
– Это имеет значение?
– Нужно ставить ее открытой стороной