– У меня пока нет планов. А что?
– Давай тогда придумаем что-нибудь. Может быть, сходим в кино?
– Звучит привлекательно, – сказала Сью. – Позвони мне.
– Хорошо, попозже.
Сью видела, как подруга поднялась по ступенькам на крыльцо ранчо, потом отвернулась, включила передачу и поехала домой.
На благотворительной распродаже было много поношенного нижнего белья, и Софокл Джонсон все его скупил.
Обычно они одежду сортировали по цвету – голубое с голубым, белое с белым, бежевое с бежевым, – но нижнее белье все было перемешано, без всякого внимания к цветам и фасонам, и Софокл просто снимал все подряд с вешалки, даже не пытаясь проверить, в каком состоянии белье. Многие женские трусики и пояса были, вероятно, грязными и поношенными, а мужские трусы заляпаны пятнами, но его это не волновало. Он повесил все белье себе на руку и прошел по проходу мимо полной женщины, от которой исходил сильный и неприятный запах, потом подошел к прилавку и наконец свалил всю свою добычу на растрескавшееся и заклеенное скотчем стекло у кассы. Пожилая женщина-кассир посмотрела на него с удивлением и даже с испугом, но он не стал объяснять или намекать ей, зачем ему все это белье, и молча стоял, наблюдая за тем, как меняются цифры в окошке кассового аппарата.
– Девяносто пять, – сказала женщина.
Он заплатил, не проронив ни звука, подождал, пока продавец складывал купленное им нижнее белье в большой пластиковый пакет, а потом вышел из магазина и понес пакет к машине. Ухмыляясь, гордый собой, проехал через городок и вернулся в банк. Он опоздал: официальный обеденный перерыв закончился двадцать минут назад, но это не имело значения. Это было одним из преимуществ должности президента. Он мог сам устанавливать правила, и ему необязательно было им следовать.
Софокл припарковался около банка рядом с банкоматом и забрал мешок с покупками с пассажирского сиденья. Мешок во время поездки раскрылся, и он чувствовал запах белья, одновременно раздражающий и успокаивающий. Софокл вышел из машины, захлопнул дверцу и, забросив мешок на плечо, захихикал, потому что это делало его похожим на Санта-Клауса.
Он и будет в чем-то на него похож. По крайней мере, для своих подчиненных.
Нет, для его подданных. Раз он был президентом – они были его подданными.
Софокл вошел в главную дверь банка и прошел через вестибюль – все еще с мешком на плече. Кивнул Сьюзен Ричман, занимавшейся обслуживанием клиентов, и поздоровался с Тамитой Уокер, дежурным кассиром. Он все еще ухмылялся, не в силах сдержать улыбку.
Софокл чувствовал себя отлично, был так горд собой, так воодушевлен, так счастлив. Было очень трудно держать такой план в секрете, не разболтать его ни одной душе в этом здании, но он сумел сдержаться и добрался до своего кабинета, ничего не уронив и не потеряв. Затем закрыл и запер за собой дверь. Нажав кнопку интеркома на своем телефоне, сказал Мардж Норсон, чтобы она не соединяла его ни с кем и не пускала посетителей: он не хочет, чтобы его беспокоили.
Софокл тяжело дышал. Это был его проект. Он