– Кис-кис, – тихо позвала её Аня, – Муська, топай ко мне.
Кошка презрительно скривилась, но подошла ближе. Аня похлопала по кровати, в надежде, что «собачий» жест кошка не воспримет как оскорбление. Муська смилостивилась, запрыгнула на кровать, устроилась на коленях хозяйки.
– Красавица моя, – Аня погладила гладкую шёрстку.
Дверь приоткрылась чуть шире, вошла мама.
– Ты опять полуночничаешь, – прошептала с укоризной. Почему ночью мама всегда шепчет? Ведь они только вдвоем. – И Муську разбудила.
– Я не будила, она сама, – Аня прижалась носом к нежному кошачьему лобику. Острые ушки недовольно стрельнули по щекам, усы кольнули шею.
Мама прошла в комнату, уселась рядом с дочерью. Провела рукой по подушке.
– И плакала опять, – констатировала. – Что на этот раз?
Аня уставала иногда от этой проницательности. Задыхалась.
Вот и сейчас почувствовала неловкость, съёжилась и подобралась.
– С чего ты взяла вообще, что я плакала.
Мама выдала коронное:
– Вот станешь матерью, тогда поймёшь, откуда мы всё знаем.
Аня вздохнула. Мысль о невлюбчивости тревожно соединилась с осознанием невозможности материнства.
– Мам, я красивая? – спросила неожиданно. Спросила и поняла: ей важно, чтобы мама сейчас подтвердила это.
Мама тихо рассмеялась, спросила вместо ответа:
– Влюбилась, что ли?
– Ничего я не влюбилась…
– Ну и слава богу. Я не переживу, если это окажется кто-то из твоих аборигенов, – мама погладила её по плечу.
Аня в который раз подумала, какая мягкая и горячая ладошка у её матери. Словно степное облачко.
– Это ты о Скате и Слайдере?
– Обо всех, у кого нет нормального имени.
– Я тоже для них не Аня, а Скраббл, – усмехнулась девушка, уставившись в темноту.
Разговор с матерью постепенно разгонял мутную тревогу, выветривал странные мысли, прилипчивые, как подтаявшая карамель.
Мама фыркнула:
– Ну, спасибо хоть на этом… Прозвище мало-мальски интеллектуальное. А вообще ты у меня молодец. В свои девятнадцать не многие могут похвастать бюджетным местом в театральном училище и собственной рок-группой с должностью… этого, как его там у вас, – мама нахмурила лоб, вспоминая, – фронтмена!
Дочь хмыкнула:
– Фронтмен – это мужик-вокалист. А я, если на то пошло, фронтвумен, – поправила она мать сквозь смех. – И это не должность, это лицо группы, место в коллективе, роль.
– А-а, один леший, – отмахнулась та, поднимаясь и забирая задремавшую было Муську с собой. – И ещё у тебя есть шанс по жизни заниматься любимым делом.
Мама направилась к выходу, держа кошку под мышкой,