За спиной у нее хлопнула дверь. Дружок «сделал ноги».
– Скотина.
Марина убрала лезвие и спрятала нож в карман. Затем вернулась в вагон, на прежнее место.
– Дочка, – участливо обратилась к ней старушка, – ничего тебе хулиганы не сделали? Может, машинисту сообщить? Милицию позвать?
– Все в порядке, – сказала Марина. – Не волнуйтесь. Я сама могу о себе позаботиться. Они ушли.
Вспомнив взгляд Ника, Лена зябко поежилась. Что-то ее обеспокоило, но она никак не могла понять, что именно. Может, Юлька права – Лена перестраховщица? И вдруг, как озарение – Франсуа Рено.
Его взгляд. Он смотрел так же, когда… вводил дозу.
Ей стало страшно.
«Нет, не может быть! Какие глупости!» Она замотала головой, стараясь отогнать назойливое видение.
«Сегодня – ночь звездопада.»
Лена накинула пальто и вышла на балкон.
«– Можно загадывать желания…
– Самое заветное…
– Светила должны быть к нам благосклонны…»
«Душный майский вечер. Запах жасмина. Огонь желания и трепетная нежность в темных глазах мужчины. Жар его рук. Голос, срывающийся на страстный полушепот…
…В любви и в слове – правда мой закон,
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.
Я не хочу хвалить любовь мою, – Я никому ее не продаю![3]
Горбатая тень от настольной лампы. Гитара в углу. Книги на полу. Смятая постель…
– Почему ты не сказала, что я первый?
– Я… я боялась. Девчонки в институте говорят, что мужчины не любят девственниц… Ты еще хочешь со мной встречаться?
– Глупенькая. Я рад, я безумно счастлив! Выходи за меня замуж.
– Что?
– Не торопись. Подумай. Я подожду.
– Я согласна, согласна!»
Одна из звезд вдруг сорвалась с места и начала медленное скольжение по черному полю Вселенной.
– Я хочу, – неожиданно для себя самой призналась Лена, – все вернуть. Вернуть его.
– Как ты мог так меня унизить! – кричала Ада.
– Перестань, – железным тоном отрезал Ник. – Я хотел быть вежливым с твоими подругами, только и всего. Но даже если бы я стремился к чему-то еще – это тебя не касается. Кто ты такая, чтобы указывать мне, с кем и как себя вести? Прекрати визжать сию минуту. Или мы проводим незабываемый вечер, или я уезжаю.
– Ты никогда не любил меня. – По щекам девушки катились крупные слезы. – Ты меня в грош не ставил. Как я раньше не понимала, не видела… Не хотела замечать…
Она опрометью выскочила на кухню, достала из ящика стола упаковку с малиновыми шариками, выдавила несколько штук на ладонь, запила водой.
«Надо успокоиться. Надо выставить его вон. Пусть убирается! Нет, нужно его удержать, я не могу без него!»
– Ада, – крикнул Ник, – телефон!
Звонила мать. Поздравляла