– Ты ручаешься за него? – не глядя на неё, спросил Марк.
– Да, конечно! Как за себя.
– Тогда можете оставаться, – он потушил сигарету в найденной в другом конце помещения пепельнице и стал собираться.
У Иры кошки скребли на душе. Она очень хотела поговорить с ним по душам, но в присутствии чужого человека он, конечно, не станет говорить с ней откровенно. Марк собрался, как всегда, быстро и у самых дверей Ира отважилась подойти к нему ближе.
«Не сломайте кровать», – чуть было не ляпнул Марк.
– Не сломайте ничего, – сказал он, закрывая за собой дверь.
– Спасибо тебе. Всё будет цело и на месте, – растерянно сказала Ира, но Марк её уже не слышал.
Когда Ира вернулась на кухню, Ян посмотрел на часы. Он мог одеваться, как школьник, в спортивный костюм китайского пошива, но часы у него всегда были редкие и в чём-нибудь уникальные, либо просто очень дорогие. Такое пристрастие возникло у него ещё в России, и частенько Ира удостаивалась лекции о той или иной модели из его коллекции. Прилетевший в Америку русский студент потом со смешком пересказывал подруге в сети, как его долго трясли на таможне, пытаясь выведать, кому и за сколько он собрался продать столько часов.
– В такое время люди домой возвращаются, а не идут на работу. Он не боится ходить по подворотням? Сейчас всякой швали на улицах полно, – заметил Ян.
Ира впервые об этом задумалась.
– Он тут уже давно живёт. Надеюсь, он знает, где не нужно ходить.
– На самом деле ты же понимаешь: хорошо, что он ушёл.
– В смысле?
– В прямом. Он – посторонний. Я не могу всё говорить при нём, а ты ещё настаиваешь на русском этикете. Это Америка, детка! Тут вообще хорошо, если прошёлся по подворотне и не пристал какой-нибудь странноватый или гопота.
– Мне не нравится, не называй меня так, – буркнула Ира, усаживаясь на свободный стул. – Ты знаешь, какие у меня проблемы?
– Шутишь? Я уже неделю сижу как на иголках! Твой брат, между прочим, тоже. Всех на уши поставил, достал и меня. Ты знаешь, как трудно меня выковырять постороннему человеку. Так вот, он написал, что ты вылетела в аэропорт Кеннеди и не выходишь на связь уже двое суток. В базе данных аэропорта значится, что самолет с тобой прибыл по расписанию на первый терминал, ты получила багаж, а потом как в воду канула. Я тебя потерял и не мог найти. И тут по телевизору сообщают, что русская рецидивистка – ха! – скрывается в Нью-Йорке и показывают фото с твоего паспорта! Я очень хорошо помню это фото: когда ты получила новый паспорт, я его раскритиковал, а ты пыталась прибить меня диванной подушкой… У меня нет телевизора, ты знаешь, я их не выношу, но это крутят везде, даже в транспорте. Если бы я был слепым, всё равно бы знал, потому что радио тоже в деле! Ты в своём уме, Янова? Что ты натворила, собралась обрушить оставшиеся небоскрёбы?
– Нужны мне они больно, – фыркнула Ира.
– Тогда что?
– Меня похитили и держали в плену. Точнее… точнее,