Сегодня прямо с утра прибежал молодой слуга с известием, что меня хочет видеть хозяин! Срочно и немедленно! Ну срочно, так срочно… Я быстро влезла в одно из платьев и не заморачиваясь с прической, несколько раз провела щеткой по волосам и оставила их свободно падать на плечи, вдела ноги в единственную пока обувь и вышла к ожидавшему слуге.
В свое время, отказавшись от операции и от "химии", я сохранила свою шевелюру – единственную ценность моей внешности. Даже моя мама, при любом удобном случае называвшая меня "дурнушкой" и "страшилкой" признавала, что с волосами мне повезло. Она, правда, всегда добавляла при этом, что мне это не поможет и сокрушалась : "Вот для чего такой как ты такие волосы? Нет бы кому дельному достались!" Но я уже привыкла, что мама, по доброте душевной, все что бы я не имела, готова была подарить кому угодно, лишь бы это не оставалось у меня и особо не обращала внимания на ее слова…
Вот же черт! Сколько времени прошло, а воспоминания продолжают ранить… Я была еще совсем маленькой, когда мама начала ставить меня на табуретку перед зеркалом – без табурета я еще до него не доставала, и показывая на мое отражение, говорить :
– Вот смотри! На таких как ты парни обращают внимание, только потому, что знают – вы легкая добыча! Красотки те привередничают да ломаются, а такие как ты, от любого внимания на шею повеситься будут готовы. Ты парням только для постели нужна будешь – помни об этом всегда и губы не раскатывай, если тебе кто вдруг улыбаться начнет!
Как доказательство ее слов, за моим плечом виднелось ее отражение : белокурая, синеглазая, с ровными дугами бровей и молочно-розовой кожей! Плечи у мамы были покатыми, женственными, грудь пышная, как и бедра, а талия на удивление, тонкая. Смуглая, худощавая, с бровями неопределенной формы, прямыми костлявыми плечами, маленькой грудью и узкими бедрами – я не имела ни малейшего повода усомниться в ее словах.
Единственное, что я взяла от ее внешности – это глаза, но другой разрез, портил все впечатление. Волосами, темными и густыми кудрями, я пошла в бабушку, слава тебе Господи, а не в неведомого отца – насильника. Даже и не представляю реакцию мамы, случись по другому…
Помня эти ее наставления, я еще много лет шарахалась от парней, при малейшем их интересе ко мне : становиться для кого-то постельной игрушкой мне гордость не позволяла, а рассчитывать на что-то другое – ну куда уж, при моей-то внешности, если даже красавице – маме не повезло…
За не веселыми воспоминаниями, не заметила как дошли. Мне еще не доводилось бывать в кабинете у Лотарда… Ага! Как и в большинстве помещений замка, напомнила ехидно сама себе. Слуга открыл передо мной дверь и пропустив вперед, прикрыл за спиной.
– Проходи. Садись. Без "здравствуй" и "как дела", начал Лотард, как я уже поняла, в обычной своей манере.
– Доброе утро, гьер Лотард. Как спалось? Выглядите Вы что-то, не очень… Нездоровиться? – "Тонко" намекнула я, на желательную форму общения.