Приближалась ночь, и все журналисты ретировались, не в силах больше ждать пока больная очнется. Ключинский остался, ему было необходимо удостовериться в положительном результате своих трудов, ну а лечащий врач Киры заходил так часто, что уже стал своим для Надежды Игоревны.
– Доктор, почему же она не просыпается, ведь наркоз уже давно перестал действовать. Я так волнуюсь, если она вообще не очнется? – обеспокоенная мать снова заплакала и крепко сжала руку неподвижной дочери.
– Не стоит настраиваться на плохой исход, не терзайте себя. Надежда Игоревна, после такого стресса и такой сложной операции телу Киры необходимо намного больше времени, чем мы думаем – это нормально. Самое главное, вот, смотрите, – доктор указал на показания мониторов, а затем на бумаги в его руках, – по всем результатам состояние вашей дочери значительно улучшилось. Даже если ее двигательная активность не вернется сразу, то со временем верхняя часть туловища однозначно должна прийти в норму.
– Спасибо вам, доктор, будем ждать, что нам еще остается. Честно признаться, меня еще очень беспокоит ее моральное состояние.
В дверях показался Михаил, держа в руках два кофе из автомата, он молча подошел к матери Киры и протянул ей один стаканчик.
– Благодарю.
– Не за что, у вас глаза слипаются. Может, все-таки, поспите немного. Я все равно буду здесь, – сказал Михаил и перевел взгляд на врача, – как она?
– Без изменений. Я пойду, надо обойти других пациентов, зайду попозже.
Доктор вышел, а Михаил глубоким тяжелым взглядом посмотрел на бледное лицо Киры.
Они сидели молча некоторое время.
– Я уже говорила, но повторюсь, спасибо Вам. От всего сердца, – начала разговор Надежда Игоревна.
– Прошу вас, обращайтесь ко мне на «ты», а то, как-то неловко слышать от вас такое уважение в голосе, – ответил Михаил.
– Хорошо, так намного удобнее, но я все равно до скончания своих дней буду испытывать к тебе огромное уважение.
– А я испытываю уважение к вам и вашей дочери. Она очень сильная, – Михаил провел руками по волосам и задержал одну руку возле рта, прижимая пальцы к губам и непрерывно смотря на неподвижное, спокойное лицо Киры.
– Она всегда такой была, с самого детства. Сильная, смелая, целеустремленная. Ее энергии хватало на всех. Я всегда гордилась ею, – женщина нежно погладила дочь по ровным, немного спутанным волосам.
– Ох, бедная моя девочка, сколько же страданий выпало ей испытать за эти несколько месяцев. Чем только она все это заслужила, не понимаю? Я всегда старалась растить ее в любви.
– А отец