Марк вроде бы что-то говорит, но его голос я слышу как сквозь толстый слой ваты. Меня не остановить, не успокоить, и пусть он даже не пытается прервать мою острую необходимость выплюнуть из себя весь яростный яд, пока он не отравил меня до последней капли крови.
– Давай, уматывай! И чтоб забыла дорогу сюда! – выплёвываю напоследок, прежде чем с грохотом захлопнуть дверь перед выброшенной в коридор полуголой девушкой.
– Открой! Что ты себе позволяешь?! Открой! Марк! Марк! – орёт девица, не жалея горла, и начинает мощно стучать по двери. – Мои вещи остались в комнате! Я же в одном белье! Впустите меня!
Под аккомпанемент её жалобных криков я возвращаюсь в спальню, стремительно минуя массивную фигуру Эндрюза. Он больше ничего не говорит, а лишь безучастно наблюдает, как я бегло осматриваю комнату в поисках женского шмотья и, когда нахожу, устремляюсь обратно, открываю дверь и швыряю их в девку.
– Ты больная на всю голову! Сумасшедшая! – огрызается она, торопливо натягивая на себя что-то отдаленно напоминающее платье.
Знаю! Я такая! И ты ни в чём не виновата, тебе просто не повезло попасть под мою горячую руку.
Но это я должна буду понять лишь спустя некоторое время, а сейчас…
– Пошла к чёрту отсюда, пока я тебе все волосы не повырывала! – делаю выпад в её сторону, заставляя девчонку отскочить назад.
– Только посмей ко мне прикоснуться, дура! Ко мне-то в чём претензии? В отличие от Марка, я никому не изменяла, да и вообще он заверил меня, что ты нам не помешаешь. Если бы я только знала, что у него баба такая неадекватная, в жизни в постель с ним не легла! – шипит она, мигом подбрасывая дров в очаг моей злости.
Так эта сучка ещё и была в курсе… Прекрасно! Она самолично только что дала мне зелёный свет врезать ей без последующих угрызений совести.
И мой удар по её помятому, покрасневшему лицу содержит в себе неукротимую мощь вовсе не моей ненависти к Марку, а чувство вины перед самой лучшей в мире подругой, которую я позволяю так гнусно обманывать.
Я всем сердцем желаю, чтобы эта девка ответила мне тем же, вмазав по лицу с такой же силой и яростью, но она этого не делает, лишь прижимает руку к повреждённой щеке и сквозь болезненный скулеж угрожает:
– Я это так просто не оставлю! Ненормальная! Слышишь? Я подам на тебя заявление в полицию!
– Уже трясусь от страха. Можешь делать что хочешь, главное – проваливай отсюда, если не желаешь получить добавки!
Не дожидавшись ответа, закрываю дверь и устало прислоняюсь к ней спиной. Девка продолжает что-то вякать, но её слов я больше не различаю. Громкие хлопки в гостиной обращают всё моё внимание на себя.
– Это было потрясающе, Никс! – раскинувшись на диване в одних спортивных штанах, аплодирует Эндрюз. – Я и подумать не мог, что твой дикий, взрывной характер хоть когда-нибудь сможет мне так пригодиться. Чувствую, ты только