– Не знаю, где Оксана Ивановна, – буркнула Лада. – Уехала, должно быть.
– Куда уехала? – ласково спросил Макар.
– Куда-то, должно быть.
Она смотрела на него с предубеждением, но без всякого испуга. «А вот здесь пригодился бы Серега, – подумал Макар. – Мне она не доверяет. С ним ей было бы проще». Замкнутое, враждебное лицо, четко очерченные скулы и тяжелый подбородок, красноватая кожа в лопнувших сосудах. Эта женщина много и тяжело жила, много и тяжело работала. «Живет с бывшим мужем в одной квартире».
– А почему вы, Лада Сергеевна, отправили сыновей учиться в Минск? – неожиданно спросил Макар. Неожиданно даже для себя самого: он до последней секунды прикидывал, с какой стороны к ней подойти, и вопрос сам сорвался с языка прежде, чем он успел что-то придумать.
– А что такое? – Она вздрогнула и уставилась на него с тяжелым подозрением. «Тебе-то что до моих детей?»
Илюшин принял решение.
– Смотрите, Лада Сергеевна, как мы с вами поступим. Я объясню, почему ваши сыновья учатся в Минске. А вы определитесь, будете со мной говорить начистоту или нет.
– А какая тут связь? – хмуро спросила она.
– Вы сейчас видите перед собой мальчишку, выскочку. – Она пыталась возражать, но Илюшин не дал ей продолжить. – Моим способностям вы не доверяете ни на грош и не хотите на меня тратить ни время, ни силы. Вы очень устали, я вижу. Учтите: я еще ничего не успел о вас выяснить, кроме того, что вы сами мне сказали.
Ее глаза неотрывно следили за ним.
– Так вот, сыновья в Минске. Странно, что не в Москве! Образовательных учреждений здесь пруд пруди, зачем потребовалось отсылать детей в Белоруссию? Вариантов два. Первый: в Минске оба получают редкую специальность, которую нельзя получить у нас. Или можно, но они не смогли поступить. В это объяснение я не верю.
– А второй вариант какой же? – не выдержала она.
– Вы в разводе с мужем, при этом продолжаете жить с ним в одной квартире. Отношения у вас с ним плохие…
– Это ты с чего взял? – перебила она.
– Я знаю, что такое перевозить неходячего пациента, – сказал Макар. – И что такое дожидаться в больнице его оформления – не час, не два и даже не три. Это тяжело. Вы были одна, Лада Сергеевна. Ваш муж ничем вам не помог. Муж, который в одной квартире с вашей мамой прожил Бог знает сколько лет.
Толобаева хотела что-то сказать, но сдержалась, только мяла красные руки, точно ком теста.
– Взрослый мужчина, у которого нет никаких дел, который проводит субботу дома, – и не помогает бывшей жене с престарелой матерью, – неторопливо сказал Макар. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, он у вас большой паршивец. Вы не можете продать и поделить квартиру, потому что даже если разменять вашу мизерную двушку, вам не хватит денег, чтобы купить себе жилье. И муж саботирует все ваши попытки по размену. И еще он вас бьет. Пьет наверняка – и бьет. У вас характерный жест: вы рукава