Обсохнув, Ислу направился прочь от леса и через некоторое время очутился на заросшей травой дороге. Сверху доносились голоса – он поднял окуляры и увидел летающих в голубом небе тварей. Они наперебой пищали и чирикали. Их было великое множество. Ислу стал наблюдать.
По той же дороге навстречу брел босой говорун с длинной белой бородой. Приблизившись, он спросил, не пробегала ли мимо собачка. Потерялась она. «Собачка» – этого слова Ислу почему-то не мог припомнить. На всякий случай он уточнил, как она выглядела.
– Маленькая, хвост колечком. Черненькая.
– Видел-видел, только что пролетала, – Ислу подумал о вороне, которая громко каркнула над его головой и немного испугала нестандартной мелодичностью звука. Слышались в нем хрипота и ритм, и это было очень необычно для слуха, привыкшего к растянутым межзвездным нотам.
Говорун неодобрительно посмотрел на незнакомца.
– Ты, парень, шутишь, а зря. Над чужой бедой шутить – грех.
«Грех, грех… Что же это такое?» – лихорадочно искал ответ в переводчике Ислу, но так и не нашел. Такого понятия он не встречал на других планетах, поэтому решил использовать тактику отступления и сказал:
– Извините, я не хотел вас обидеть, но я не знаком в местными животными. Я издалека иду.
Говорун зашевелил бородой и, видимо, еще больше заподозрил чужестранца в чем-то нехорошем.
– Хотите, я с вами вместе поищу вашу…эээ, басачку?
– Да ты уж не с другой ли планеты, парень?
Ислу чуть не катапультировался с места. В испуге, что его рассекретили в такой элементарной ситуации, он онемел и не мог найти ответ. Мысли толпились в одном направлении: теперь даже Кенота не спасет от дополнительных проверок на профпригодность,