«Глушилки» делали невозможным самовосстановление, и Тэя снова расходовала то, что трогать было нельзя, но выхода не было – иначе ей здесь не удалось бы столько продержаться. Она лелеяла слабую надежду на то, что потом она все восстановит. Или нет. Как сложится… В любом случае руки у Норта будут развязаны…
Дверь открылась с лязгом и скрежетом, рвущим слух после долгого периода гробовой тишины.
– На выход! – велели ей.
Тэя попыталась встать, опершись на стену, но тут же соскользнула обратно на пол – ноги ее не держали.
– Взять!
– Она воняет!
– Взять, я сказал!
Кто-то грубо схватил ее за руку и, дернув вверх, выволок из камеры. Даже тусклый свет в коридоре показался ей резким, она пыталась прикрыть от него глаза, предметы расплывались – столько времени ее глаза не видели ничего…
– Иди вперед, тварь сатторианская! – кто-то подтолкнул ее в спину, и она тут же упала – у нее не было сил стоять, не то что идти.
– Придурок! Последние мозги отшибло? Ты читать разучился или со слухом плохо?! Ты понимаешь, кто она? – с этими словами кто-то поднял ее и, перекинув ее руку себе на плечи, поволок по коридору. – Набрали идиотов…
– Да что он тебе сделает? Он сам в тюрьме, убили уже, наверное, давно…
– Я не хочу ходить и шарахаться от собственной тени до конца жизни. У меня семья… – едва он ослабил хватку, как Тэя начала оседать, охранник тут же снова подхватил ее. – Какого черта? Ее что, вообще не кормили?!
– Не велено было.
– А у самих мозгов нет? Трудно было миску под дверь подсунуть? Ее сейчас не в камеру, а медицинский блок надо вести…
– Ложе… – прохрипела Тэя.
– Что?
– У них есть ложе?..
– Вот бабы, кто, о чем, она о койке! – снова заржал второй.
– Ты хоть что-то в своей жизни вообще знаешь или для тебя это работа мечты? – спросил тот, что практически нес Тэю, и сказал: – Ложа у них нет, но они поставят тебя на ноги, только держись, ладно?
Это был тот же охранник, что в первый день вел ее с корабля в тюрьму. Тэя узнала его по запаху и голосу. Он был настоящим.
Он доволок ее до медицинского блока.
– Создатель, что это?! – воскликнул кто-то брезгливо.
– Из карцера. Десять дней без еды. Тэя Маунтлейк.
– О, черт! – страх в голосе. – Что, совсем не кормили?
– Нет, придурки…
– На санобработку ее, быстро!
Кто-то другой перехватил ее и повел дальше.