Слезы небес. Чарльз Мартин

слипаться веки.

      Когда поднялась луна, на улицу, держа в руках гитару с нейлоновыми струнами, вышел пожилой мужчина. Он запел. Такого красивого пения я не слышал уже много лет. Когда он минут через сорок пять закончил петь, Габи уже спала у меня на коленях, Диего задремал, положив голову на живот Роско, а оба костра почти погасли, превратившись в красные теплые угли. Я встал и ощупал карман в поисках ключей от машины, но Мануэль, заметив мое движение, помахал пальцем.

      – Senor[7], ты остаешься здесь, ты мой гость. Пожалуйста.

      Перспектива отдохнуть от сидения за рулем показалась мне весьма привлекательной. Я отнес Габи в трейлер, а Мануэль отнес Диего. Мы положили обоих детишек на двухъярусную кровать. После чего Мануэль провел меня в свою комнату, где Каталина только что постелила свежие простыни.

      – Прошу, – он указал на кровать.

      – Мануэль, это ваша комната, я не могу…

      – Мистер Джо-Джо, вы окажете моему брату большую честь, если скажете «да», – произнесла Каталина за моей спиной. – Он очень рад принимать вас у себя дома и хочет поблагодарить вас за то, что вы для нас сделали. Ничего другого он предложить вам не может.

      Рядом стоял Роско и жалостливо смотрел на меня, как будто говоря: «Старик, давай ложиться спать».

      Я поблагодарил Мануэля, снял туфли, лег, обнял одной рукой Роско и закрыл глаза. Передо мной тотчас предстал образ сорокалетней давности – человек с мачете в руках. Тогда мне было девятнадцать, но я все еще отчетливо слышал слова, которые тот человек произносил очень быстро.

      Где-то посреди ночи я проснулся весь в поту. Простыни, на которых я спал, валялись скомканные на полу. Каталина стояла в дверях с зажженной свечой и смотрела на меня. Кто-то положил мне на лоб холодное влажное полотенце. Роско положил голову рядом с моей и засунул лапы мне под руку.