– Хай, бро! – сказал я, присаживаясь рядом с Шандрой. – Как сам?
– Заколебись, – неопределенно ответил он. – Бобик сдох. Скучно. Не пишется, и вдохновения никакого. Уже два дня ботва.
По моему глубокому убеждению, Шандра был жутко талантлив. Помимо того, что он превосходно разбирался в технике, мой друг сочинял гениальные, хотя и мрачноватые, песни.
Особенно мне нравилась его «Баллада о голимом вампире Дрюкере», которая начиналась так:
Гаснет свет во мраке ночи,
Сатана войти к нам хочет!
На погосте вурдалаки,
Кровь сосут с гнилой собаки.
Сам себя Шандра характеризовал как «нигилистопофигиста».
– Пойми, чувачок, – доказывал, бывало, разгоряченный экопивом Димон. – Весь наш мир с пятидесятипроцентной вероятностью голограмма, матрица. Скорее всего, нас вообще нет. Мы лишь файлы, набор нолей и единиц в чьем-то засраном компе. Вот такая засада, прикинь. Зачем тогда напрягаться как конченный лох, если какой-то четкий пацанчик за тебя уже все решил. И рано или поздно тебя сотрут или вообще отформатируют.
Сам я в голографическую вселенную, солипсизм, симулякры, и прочую бесовщину не верил, и частенько спорил с Шандрой.
– Допустим, – возражал я. – Мы всего лишь часть программы, созданной, существами высшего порядка, может быть, даже нашими потомками. Тогда возникает вопрос, для чего им надо было так заморачиваться.
– А фигель его знает, – чесал репу Шандра. – Может постебаться над нами просто хотят. Типа, реалити-шоу.
– И в любой, даже самой совершенной программе, по любому есть свои глюки и баги, – привел я свой главный аргумент. – Но в нашем мире законы физики конкретно работают. Человечество существует много тысяч лет. За это время по теории вероятности хоть один крупный сбой должен был произойти.
– А это маза! – обрадовался Шандра. – Нужно только поюзать. Где-то читал про корабль-призрак с которого исчез весь экипаж. «Мария Целеста», вот! А еще во время Первой мировой войны исчез без следа целый полк.
После того разговора, состоявшегося с полгода назад, Шандра всерьез увлекся поисками цифровых артефактов, перелопатил всю Добросеть, и, по-моему, слегка на этом деле сдвинулся. При каждой встрече рассказывал про таинственные случаи появления из ниоткуда людей и вещей, исчезновения самолетов и кораблей. Лично я ничего такого уж необъяснимого в этих фактах не видел, однако, с Шандрой спорить – себе дороже. На все мои аргументы он приводил контраргументы, так что наши споры неизменно сводились к ничьей.
– У меня аналогово, – признался я. – Курсач, блин, никак не мастырится. Хорошо, хоть предки сваливают. У них эври дэй траблы.
– Жиза наша цифирная…, – философски заметил Шандра. – А я тут новый глюк нашел. Прикинь, чики начали пропадать. И пропадают не где-нибудь,