Подобные откровенные домогательства – обычное дело, и я редко на них реагирую. Но сейчас долгое отсутствие секса дает о себе знать. Рука фитоняшки перекочевала на мою грудь. Я остановил беговую дорожку.
Еще секунда – и мне стало трудно справляться с желанием. Я отвел девушку в душевую мужской раздевалки, и, здесь же, раздев, повернул к себе спиной.
Длилось все минут семь, девушка громко стонала, а я хотел, чтобы она заткнулась. Я и представлял себе Милу, и ненавидел ее за все страдания, которые она мне причинила. Но закончив…
О, как мне стало мерзко! Отвратительно. Вроде бы, ничего плохого я не сделал – мы с Милой не договаривались хранить верность друг другу, но я все равно почувствовал себя последней скотиной. Нет, такое больше не повторится, я буду принадлежать только ей.
Оставив своего «тренера» приходить в себя в той же позе на полу, я перешел в соседнюю душевую. Мылся я долго, пытаясь отскрести от себя жесткой мочалкой ощущение замаранности.
Посмотрев в зеркало, я увидел чуть заметные темные круги под глазами – так на мне сказались все эти бессонные, наполненные беспокойством ночи. И почему я так зациклился на мечте о взаимной любви? Мы с Милой встречаемся и я ей, совершенно очевидно, нравлюсь.
Но дело, конечно, не только в отсутствии взаимности. Если бы она узнала, что может встречаться со своим одноклассником, я бы ее больше не увидел.
Меня затошнило.
На что бы я пошел, ради того, чтобы она его разлюбила? На многое, если не на все. Но от откровенно гнусных поступков, вроде обращения к ведьме, практикующей черную магию, меня все же что-то останавливает.
Нет, постараюсь справиться своими силами.
На выходе из душевой меня поджидала та девушка. Вся она внушала мне отвращение, от искусственных ресниц, плохо сочетающихся со светлыми волосами, до спортивной одежды с иголочки, призванной подчеркнуть идеальное тело. То, как я с ней поступил, ее вину в моих глазах только увеличивало.
Не показывалась бы она мне на глаза, неужели ей самой не противно?
Но девушка заставила меня записать свой номер, в ее глазах я увидел зарождающуюся привязанность. И это после того, как я использовал ее и ушел, не сказав ни слова.
Выйдя из зала, я сразу стер этот номер из памяти телефона. Я так же смешон и презренен со своей привязанностью? Мила, во что ты превратила меня? Обливаюсь холодным потом, при мысли, что она бросит меня, скрываю от нее правду, жажду ее заколдовать – где моя гордость, хладнокровие, независимость?
Невольно, я уже ненавижу Милу и хочу причинить ей боль, но одновременно я готов на что угодно, чтобы защитить ее, исполнить все желания, сделать счастливой. Эти два чувства постоянно борются во мне, терзают и мучают.
Где та любовь, заставляющая желать чужого счастья превыше собственного? Она