Те, кто попали в кабалу под лифт, повинуясь командам старшего лейтенанта Загубиженко, топтались по ковровой дорожке, проваливающейся в пустоты между стульями, пытаясь снизу вытолкать лифт наверх. Усилия не были чрезмерными и не соответствовали их воплям и пыхтенью, так как они не без оснований опасались, что освобожденный лифт вдруг передумает торчать, а решит поехать вниз!
Ответственный в «генеральских» сапогах тщетно пытался докричаться по портативной рации до капитана Гриши, потому что здание Сената было построено в свое время на совесть и не пропускало весьма жидкие радиоволны. Ответственный, проявляя армейскую смекалку, и тут вышел из положения. Чтобы синхронизировать действия обеих команд, он расставил людей на всех этажах через каждые десять метров и перешел с архаичной радиосвязи на прогрессивную и безотказную – голосовую.
Прошло всего-то сорок восемь минут. Так-сяк, лифт раскачали, объединенными усилиями подняли на второй этаж, и ответственный в «генеральских» сапогах лично гостеприимно распахнул двери перед Генеральным секретарем и его настрадавшейся свитой. Леонида Ильича Брежнева, бережно сопровождая, свели вниз по лестнице, усадили в автомобиль к проснувшемуся шоферу, и Съезд состоялся. Партия получила своего Генерального секретаря и на тот момент не разбежалась.
Пользуясь данной ему властью и, безусловно, поддержанный руководством, ответственный за все распорядился завезти к злополучному лифту самых авторитетных специалистов по лифтам, стальным конструкциям, стальному литью и прокату. И такой коллоквиум состоялся. Мой хороший знакомый принимал в нем участие, откуда, собственно, я все это знаю. Плюс на чужой роток не накинешь платок: слишком много народу участвовало в спасательной операции, так что в воздухе витало предостаточно подробностей.
Ученые заглянули в шахту лифта. Через пять минут вердикт был готов: с момента его постройки, с тридцатых годов двадцатого столетия, наружные стороны направляющих никто не удосуживался красить. Внутренние ежеквартально смазывали дорогостоящей графитной смазкой, все остальное добросовестно ржавело и со временем, потеряв прочность, перекосилось.
В одном из многочисленных залов Кремля под председательством ответственного за все на свете прошло заседание комиссии по расследованию аварии. Так как председательствующий был в военной форме, позвякивал многочисленными наградами и смотрел исподлобья, присутствующие непроизвольно внутренне подтянулись и старались даже думать коротко и ясно. Наподобие: «так точно», «никак нет» и «рад стараться». Но тут встал достаточно молодой академик и предложил изобразить на бумаге эпюры напряжений, судя по форме которых просчет появился еще на стадии проектирования лифтовых конструкций. И что все это можно пересчитать, исправить и отреставрировать.
Решение совещания было озвучено тут