«Баб, а ты их ругала, когда они домой пришли? Они тебе сразу все рассказали?»
«Пришли без корзины, у папы твоего и рубаха и штаны рваные, у дяди Пети тоже. Руки расцарапаны. Папа твой плечо вывихнул пока брата из колодца вытаскивал, а дядя Петя ногу подвернул. Я испугалась, заплакала. А отец их – дед твой Семен, он суровый мужчина был, таких им затрещин выписал, что в лес они перестали ходить. Разлюбили. И вас с Ромкой не пускают, хотя вы большие уже, могли бы…»
«Выходит, папа у меня совсем и не размазня», – с гордостью сказал Влад.
«А кто ж говорит, что размазня?». – удивилась Валентина.
«Мама говорит. А еще тюфяк, денег не может заработать, как Иркин муж».
Валентина вздохнула:
«Мы с тобой уже сегодня говорили, что нужно меньше во взрослые разговоры вникать».
«Мне просто папу жалко. Он хороший, добрый, о нас заботится, мне с уроками всегда помогает и по дому все делает. А маме просто шубу очень хочется. Ей папа пообещал, что к следующей зиме накопит. Я, знаешь, что думаю, я с тобой летом за ягодами ходить буду, чтобы папе помочь денег накопить. Мы ей шубу купим, она и успокоится, не будет нас всех изводить».
«Шубу, так шубу. Я тоже вам с папой помогу. Лишь бы лето ягодное было. А родители у тебя замечательные. И папа, и мама. Маме просто тяжело в жизни пришлось. Шутка ли, мать родная бросила, в другую семью ушла. Хорошо, бабушка воспитала. Все, что могла для нее сделала. Мама в нее пошла, не в мать. Тоже для вас живет. Ну, хочется ей иногда и для себя чего-то. Понимать надо. Так что не переживай, все образуется. Папа с мамой сами разберутся. Давай спать, поздно уже».
Утром после завтрака Лешка заглянул к Валентине в комнату, она в это время собирала раскладушку Влада.
«Мам, давай помогу».
«Да я сама справлюсь, иди отдыхай, скоро ехать».
«Мам, я поговорить с тобой хотел», – Алексей тяжело вздохнул и замолчал.
«Чего мнешься? Хотел, так говори».
«Ты сегодня нам как всегда перед отъездом по пять тысяч давать будешь…»
«Ты уверен, что буду?», – усмехнулась Валентина.
«Ты ж всегда даешь…», – удивился Лешка с детской непосредственностью.
«Дам, конечно, это я уж так. Говори, чего надо».
«Мам, я хочу тебя попросить, дай мне, пожалуйста, еще пять тысяч, только