То ли Николаев слишком часто проводил беседы с жителями, то ли жители были не совсем довольны советской властью, но когда в селении появился переодетый сотрудник КГБ и, коверкая русские слова, сообщил, что он американский шпион, население отреагировало, совсем не так, как этого требовал Николаев.
«Шпиону» собрали сто рублей денег, дали старенький мотоцикл с полным баком бензина и листок с подробным указанием пограничных секретов.
После такого результата воспитательной работы, Николаева в мгновение ока, из Туркестанского военного округа перебросили в Краснознаменный Среднеазиатский, а там распределили на дальнюю площадку.
Но и здесь, обжившись, Николаев продолжил свою воспитательную работу. Политинформацию замполит любил проводить по пятницам, когда офицеры выезжали с площадки домой.
И все одно и то же, скучно, однообразно и долго. Мучительно долго. В городе уже ждут жены и подруги, а тут приходится сидеть в комнате отдыха и слушать бредни, длившиеся часа полтора, а то и два. Потом неугомонный Николаев придумал еще одну каверзу.
Собрав офицеров, он потребовал в приказном порядке всем выписать газету «Красная звезда», а корешки подписных талонов принести ему. Так, на всякий случай. Доверяй, но проверяй. А Николаев был очень недоверчивый.
Естественно на этот дурацкий приказ все махнули рукой. Через месяц Николаев зашел в вахтовку на базе ГАЗ-66, где сидели офицеры, ожидая выезда в Приозерск, и объявил:
– Выезд в город отменяется до тех пор, пока я не увижу подписные талоны на «Красную звезду». Офицеры, повопив от возмущения часа три, вышли из вахтовки и уныло поплелись в гостиницу, матеря Николаева.
Через неделю Роговой, собрав в комнате отдыха потерпевших от произвола замполита, обратился к Большакову.
– Писатель, накатай-ка коллективное обращение офицеров 22 измерительной площадки в редакцию «Красной звезды». Писателем Большакова Николая прозвали неспроста. Выпускник Горьковского зенитно-ракетного училища, прибыв на площадку, обнаружил в себе недюжинный писательский талант.
Он строчил повести и романы в стиле Дюма. Правда, заканчивались все произведения одинаково. Влюбленная парочка, преследуемая рогатым мужем, отмахав на взмыленных лошадях, пару десятков лье, находили сеновал.
Она падала навзничь, любовник, отшвырныв шляпу, поднимал кучу юбок и припадал к лону возлюбленной. Дама стонала, кусала губы, извивалась змеей, рвала душистое сено, и в этот момент подкрадывался рогатый муж с мушкетом, с лицом, искаженным злобой и ненавистью. В рогоносце угадывались черты начальника политотдела полковника Заярного.
Рогатый муж тщательно прцеливался и убивал обоих одной пулей. Офицеры после прочтения долго спорили, куда же это он попал, чтоб так и сразу насмерть.
– Пиши, – диктовал Роговой, закуривая сигарету.
– Обращаемся