Благодарно прижимаюсь щекой к плечу Жубаржат. Как я буду без нее? Сначала без Диляры, а теперь еще и без мачехи. Привычно отгоняю грустные мысли, а заодно и слезы, что в который раз наворачиваются на глаза. Сейчас не время жалеть себя, надо поспешить с обедом. Обычно это обязанность Жубаржат, но как только меня засватали, отец велел мне готовить обеды самой, чтобы я как следует научилась для мужа.
Усаживаемся с Жубаржат за стол на кухне и начинаем месить тесто. Я хорошо умею делать хинкал. Подготовленные для варки квадратики выходят у меня такими же ровными, как у Жубаржат. Наши пальцы заняты работой, и мы спешим поговорить, пока не вернулся отец, – даже дети боятся шуметь в его присутствии. Я спрашиваю у Жубаржат, как это было, когда ее засватали. Раньше мне не полагалось расспрашивать о таких вещах, ведь до прихода Расимы-апа в наш дом я считалась девочкой. А теперь самое время, и я жажду узнать подробности, о которых Жубаржат посчитает возможным рассказать.
– Мне только-только исполнилось шестнадцать. – Голос Жубаржат льется спокойно и неторопливо, словно она рассказывает историю давно минувших дней, случившуюся с кем-то другим. – Совсем как ты была, только тебе уж семнадцать вот-вот. Я и подумать не могла, что скоро стану замужней. Ведь моя старшая сестра вышла замуж в девятнадцать. Мама очень нас любила, хотела, чтобы мы подольше не покидали дом. Но отец решил иначе. Мама и слова сказать не посмела, когда одна из сестер Абдулжамала пришла по мою душу, только плакала тайком вместе со мной. А что еще она могла? Я знала, что Абдулжамал до того дважды был женат и что первая его жена умерла, а вторую он прогнал. Боялась, вдруг и со мной что-нибудь плохое случится. Не хотела идти за старика, у которого дочери уже почти взрослые. Да только кто меня спрашивал? – Она грустно качает головой, потом тихонько охает, прикладывая руку к животу, видать, ребеночек пнул ножкой. – Каждый раз, как начинала умолять отца меня пожалеть, он приходил в ярость. Ну точь-в-точь как Абдулжамал сейчас. Я, когда вижу, как он на тебя гневается, сразу те дни вспоминаю, когда сама засватанной ходила. И так жутко становится, будто все вчера было. – Она замолкает, сосредоточенно нарезая квадратики теста.
– Ну а дальше? – нетерпеливо подгоняю я ее. – Что дальше было?
– О Аллах, что за любопытство! Погоди, сама узнаешь. Две недели быстро пролетят.
– Пожалей меня, скажи, что дальше будет. – В моем голосе мольба, я все, что угодно, готова сделать, лишь бы она продолжала.
– А ну как ты в арык кинешься, – упрямится Жубаржат, но я вижу, что она это только для виду, ей и самой хочется поделиться своей историей, ведь больше-то не с кем. – Да что было? Колотил меня отец чуть не каждый день, думала, места живого не оставит, но потом я умнее стала, поняла – просить бесполезно, не то мертвой стану от побоев. Через месяц свадьбу гуляли.